Обидно, что по Басаре совсем нет фанфиков с моими любимыми персонажами " в главной роли".
Даже в англофэндоме - и то нет.
Хорошие же персонажи,..ну почему их все обходят стороной?
Прямо хоть сама пиши ))

Хотя, если подумать, может, оно и к лучшему, учитывая, что обычно пишут.....


***************************
И еще меня очень бесят фанфики с пейрингом Моточика/Мотонари.

Я вообще не понимаю этого страстного желания делать влюбленную пару из врагов.
Ни в одном фэндоме

Синий

Цените покой, безопасность, полное отсутствие тревог и гарантированную свободу от внезапных проблем; потребность в безмятежности столь велика, что вы всегда готовы поступиться многими из своих амбиций и притязаний, лишь ради возможности располагать возможностью прекрасного отдыха и обретения умиротворения с людьми и миром. Цените красоту и трепетность живого, что делает вас защитником слабых и обделенных;светлая печаль — ваше излюбленное природное состояние на фоне которого даже банальные радости повседневной жизни выглядят ослепительными вспышками праздничных фейерверков. Честный, справедливый, невозмутимый, добросовестный, добрый, спокойный.

Пройти тест

Отзыв и картинки у меня в жж
profsprout.livejournal.com/481703.html

www.diary.ru/~annetcat/p133368014.htm

а хокку в комментах! ))

Осталось только несколько серий, которые у нас не работали, и вторая OVA
(чадо предлагает теперь всё с начала, и более внимательно. я уже готова согласиться )

Пока особо разводить спойлеры не буду, поскольку надеюсь, что мои пока не охваченные этим друзья все же Гинтаму посмотрят
Пока могу сказать следующее:
- оно затягивает, и оторваться сложно
- я завидую тем, кто понимает и угадывает ВСЕ намеки на аниме-фильмы-TV-шоу -мангу и прочее, потому что здорово даже то, что угадала я ( я вообще очень люблю такие вещи).А авторы, похоже, поглумились над всем, чем только можно.
- персонажи тоже отличные.
- откровенно неудачных серий не так много (особенно на такой длинный сериал)
- сортирного юмора можно бы немного поменьше Бывает, что авторам именяет чувство меры, но это случается не часто.
- надо быть готовым к мгновенному переходу от откровенного глумилова к серьезным моментам - и обратно. Сначала это немного шокирует, потом привыкаешь.
- гинтамные Шинсенгуми - это нечто.

P.S.
....ребенок зафанател от мальчика Сого...
...что-то теперь будет....))))

читать дальше[Глава 10 Суть вопроса

-Эй, Химура, мы не для того вылавливали тебя из моря, чтобы ты утонул в ванне! - раздался веселый голос Моримото-сана из-за двери.
Он лениво приоткрыл глаза, наслаждаясь ощущением тепла от горячей воды. Его ноющие мышцы расслабились, впервые за эти дни он мог себе это позволить. Плечо еще дергало и ныло, но это не шло ни в какое сравнение с прежней болью.. Он уже почти привык к этой постоянной боли .
Ему было слишком удобно, чтобы двигаться. Он погрузился глубже, глядя через полуопущенные веки на танцующие пылинки над поверхностью исходящей паром воды…на длинные черные пряди, плавающие на поверхности. Он запустил в них пальцы и окончательно проснулся, вспомнив, что эти странные черные волосы на самом деле принадлежат ему самому. Моримото-сан помог ему выкрасить их меньше часа тому назад.
Ему раньше никогда не приходило в голову, что можно покрасить волосы. Цвет волос всегда отличал его от других, что было немалым риском, когда он находился на вражеской территории. Впрочем, он был более чем в состоянии защитить себя, и даже тогда, когда Фумико-сан и Моримото-сан предложили ему это, его первым побуждением было отказаться.
Но потом он вспомнил, что он гость в доме Сато-сана, и что этот город не принадлежал к сторонникам Ишин Сиши, и что его присутствие здесь может повлечь за собой большие неприятности для Сато-сана и его близких. В подобной ситуации это была совсем небольшая уступка, ведь Сато-сан приютил у себя в доме известного убийцу, и выполнение такой пустяковой просьбы было малой платой за это.
Он снова поглядел на блестящие пряди, перебирая их пальцами. Это было странное ощущение, словно бы чужая рука перебирает чужие волосы…
- Химура? С тобой все в порядке? - Моримото-сан, с полотенцем в одной руке и чистой юкатой в другой, приоткрыл дверь и заглянул внутрь купальни, - Тебе помочь выйти?

- Нет, я справлюсь, - поспешно ответил он. И действительно справился, хотя не так быстро, как ему бы хотелось. Время, проведенное в постели плюс три боя за одну ночь довели его до предела. К тому же он почти ничего не ел эти дни, и сильно потерял в весе. Ему было стыдно за собственную беспомощность, раз Моримото-сан решил, что ему необходимо помогать даже выбраться из ванны.
До этого его совершенно не волновало его состояние, но теперь, когда разум не был затуманен ни болью, ни лекарствами, его начала раздражать собственная слабость, и ему хотелось как можно быстрее прийти в норму. Поэтому он осторожно вылез из воды и сидел так ,дрожа, , пока Моримото-сан не набросил ему на плечи большое полотенце. Он кое-как вытерся и оделся без посторонней помощи, и Моримото-сан вначале вежливо отвернулся, а потом и вовсе ушел. Впрервые за все это время Кеншину удалось проделать все это самостоятельно. Он улыбнулся про себя – это была хоть и небольшая, но все же победа. Он был еще слаб, но намного живее, чем несколько дней назад.
Он снова чувствовал себя человеком.
Увы, как ни стрался, он не смог справиться с бинтами, и ему пришлось наступить на собственную гордость и протянуть рулон бинтов Моримото-сану, который с не совйственным ему тактом, взял бинты, прежде, чем Кеншин успел попросить и молча наложил новую повязку на грудь и плечо Кеншина.
- Черт побери, ты изменился, - зеленщик склонил голову набок, разглядывая Кеншина, - теперь выглядишь чуть постарше. Теперь тебе можно дать все 14….чего уж там, все 15!
Кеншин бросил на Моримото-сана подозрительный взгляд, но придержал язык, услышав как тот весело рассмеялся.
-Хидео-сан, - позвала из дома Фумико, - идите внутрь вы оба, пока Химура-сан не подхватил простуду.
Кеншин растерялся. Вчера она собиралась его убить, а сегодня беспокоилась, чтобы он не простудился.
Вряд ли когда- нибудь ему будет суждено понять женщин.
На пороге их встретил Изаму-тян, который глядел на них во все глаза. как умеют только маленькие дети.
- Ты теперь другого цвета, - заметил мальчик.
Рука Кеншина машинально вскинулась к волосам. Странно, он чувствовал себя странно и неловко именно тогда, когда его волосы стали наконец нормального цвета.
- А можно я покрашу свои в рыжий цвет? нет, лучше в желтый? – пискнул мальчик
Фумико-сан поймала сына и легонько щелкнула по носу.
- Хватит. перестань смущать нашего гостя. Пойдем, малыш. поможешь мне со стиркой.
- А можно мне так же завязать руку, как у тебя? – не унимался малыш.
Фумико схватила его в охапку и унесла из комнаты, бросив на Кеншина извиняющийся взгляд.
Кеншин почувствовал, что краснеет, и Моримото-сан одарил его довольным взглядом.
- Иди сюда. Химура. сказал он, - садись, ты наверняка голоден. Мы оставили тебе немного.
*****************
У Ито забурчало в животе. Тюремщик Ито был настоящим гигантом, и звук получился впечатляющим.
Этот звук разбудил Норию, который задремал над листом протокола .Нория заморгал, пытаясь прогнать сон, и нахмурился. обнаружив, что испортил лист, который переписывал .На месте ровных , четких строчек растекалась большая некрасивая клякса, оставленная кистью, выпавшей из ослабевшей руки
- Ито-сан, - заметил Нория, - ваш живот –издает поистине устрашающие звуки.
Грубое, круглое лицо Ито покраснело:
- Извините, Сато-сан, - пробасил он, - Я сегодня не обедал.
- Так почему бы вам не пойти поесть? Я посижу здесь.
Заметив замешательство во взгляде Ито, устемленном на узника, он добавил:
- Все будет в порядке, Ито-сан. Мне кажется, это парень, Сакамото, не станет создавать проблем.К тому же, чеверо мужчин охраняют нас снаружи, так что я буду не один.
- Вы уверены, что все будет в порядке, Сато-сан?
- Да-да, - Нория рассеянно помахал тюремщику, углубившись в раскладыванием бумаг и кистей по порядку..
Ито благодарно кивнул. Он поднялся на ноги и, потянувшись, захрустел костяшками пальцев:
- Я буду в лавочке, где продают соба. Если я понадоблюсь вам…
- Я вас сразу позову, не сомневайтесь, - заверил его Нория.
Уголок губ Ито приподнялся, это у него означало улыбку. Он еще раз кивнул и затопал к двери.
Едва за ним закрылась дверь, как Нория отложил свое занятие и огляделся.
Он был один, не считая арестанта за решеткой. Он помассировал пальцы на правой руке, уставшие от непрерывной писанины, и направился к Сакамото, чтобы задать тому пару вопросов.Старик Такахару был крайне настойчив, допрашивая заключенного, однако несмотря на все его старания , он ничего не добился. После нескольких часов непрерывного допроса, да еще сопровождаемого “encouragement” в виде кулаков Ито, арестант по-прежнему упрямо молчал., и Такахару ничего не оставалось, как закончить допрос. Он вышел из комнаты, велев Нории следовать за ним, чему тот был только рад.
Он ненавидел эту часть своей работы, вопросы interrogator и ответы узника, и то, какими методами его принуждали говорить, хотя и сознавал, что иногда это необходимо для безопасности горожан. Его передергивало всякий раз, когда кулак Ито приходил в соприкосновение с плотью арестанта, и этот звук вызывал у него тошноту.
- Достаточно, Ито. Заканчивай. – мрачно сказал Такахару-сан, придя к выводу, что дальнейший допрос бесполезен.
Ито немедленно послушался. Звук ударов стих, и тюремщик быстро вытер руки о висящее тут же полотенце.Было видно, что ему самому неприятно было бить заключенного, и его грубое мрачное лицо просветлело в тот момент, когда Такахару велел ему остановиться. Он вышел из комнаты так быстро, что едва не ударился головой о притолоку, забыв наклониться. Тюремщик явно не находил никакого удовольствия в избиении. Собственно, как и они все.
Такахару находил это необходимое насилие отвратительным, однако иногда прибегал к нему , когда обычный допрос заходил в тупик, и каждый раз все трое чувствовали дискомфорт в подобной ситуации, когда необходимо было выбить информацию из пленника любым способом.
Сакамото обладал нужной информацией, однако упрямо хранил молчание ., несмотря на то, что знал, какая судьба его ждет, если он откажется говорить.Когда Такахару сказал стоящему на коленях Сакамото, что его изобьют до смерти, если он будет молчать, но тот лишь бросал на старейшину ненавидящие взгляды
Нория должен был признать, что восхищается мужеством пленника. Конечно, ради блага города ему следовало бы рассказать правду…
Но ради безопасности Химуры…Нория предпочел бы, чтобы узник продолжал молчать.

Подобные насильственные методы были ему крайне неприятны, а необходимость присутствовать при экзекуции была неприятна вдвойне..
- Что за глупый упрямец! – тихо сказал Такахару, и в его голосе послышалось некоторое уважение , - он не станет говорить, даже если от этого будет зависеть его жизнь.
- Да, пожалуй, что так – согласился Нория
- Мы же не можем все время бить его, - продолжал старейшина, - я, конечно, могу быть ruthless, но я не так жесток. Казнь, быстрая и безболезненная – это одно. А это…меня тошнит от этого.
- Я знаю, Такахару-сан.
- Если бы наши воины были живы, Нория, - голос старейшины сделался печальным, - Юкито-сан умел говорить с такими негодяями.
- Да, если бы его только не опережал Эйсуке-сан, - улыбнулся Нория, вспомнив двоих лучших мечников городка. Юкито и Эйсуке были лучшими друзьями и соперниками. Их усилиями город был в безопасности почти десять лет,, до самого начала войны. Но их больше не было в живых, как и многих других мужчин их возраста, и теперь городок никогда не станет таким, как раньше.
- Да, - вздохнул Такахару, - Баттосай прикончил их обоих. У них не было ни единого шанса против него…Ками-сама, что бы я только ни отдал, лишь бы узнать, как в этом деле замешан Баттосай. Что если он – главарь этих бандитов? Хотя, конечно, в это трудно поверить…
Нория ничего не ответил. “
- Ну что ж, может быть, завтра нам повезет больше, - произнес старик, потирая усталые покрасневшие глаза. На сегодня, пожалуй, достаточно, мой мальчик. Пора домой. Я уже слишком стар для всего этого…
Он выглядел сейчас очень усталым, старым и согбенным, Нория давно не видел его таким, и это волновало его.
Он закончил складывать свои кисти и принадлежности для письма и выпрямился. Он надеялся, что Такахару-сану удастся как следует отдохнуть сегодня. Ему самому также хотелось поскорее добраться до постели, но до этого ему необходимо было сделать еще одно дело.
Он налил чашку чая и медленно подошел к решетке, за которой сидел пленник. Сакамото прислонился спиной к стене, его скованные запястья лежали на коленях, голова была опущена так, что лица не было видно. На полу виднелась цепочка красных капель, и в воздухе стоял резкий запах крови и пота.
- У меня тут есть немного чаю, - сказал Нория, наклонившись и просунув чашку через решетку, - Вот. Возьмите, пожалуйста.

- Вот, - проимзнес зеленщик, - наверное, ты хочешь посмотреть, как получилось. По мне, так черные волосы тебе идут.
Кеншин отставил миску и осторожно взглянул на предмет в руке Моримото-сана.
- Это всего лишь зеркало, Химура-сан, - старик открыл небольшую квадратную коробкуи показал ее содержимое.
Кеншин взял зеркало, все еще не решаясь взглянуть в него. Это конечно было глупо, он понимал это и никому бы не признался в своих дурацких страхах. Но тем не менее, он ненавидел зеркала. Всегда.
Что-то не так? – спросил зеленщик.
Любопытство в конце концов победило, и Кеншин посмотрел в зеркало
Вид собственного лица, обрамленного копной темных волос, , привел его в замешательство. Черная краска действительно сотворила чудо. Моримото-сан был прав – так он казался старше, да и вообще выглядел соврешенно по-другому, если не считать янтарных глаз. И, конечно, шрама.
Шрам. Проклятая отметина вечно притягивала чужие взгляды. Иногда,если никого не было рядом, он забывал о шраме. но немедленно вспомниал о нем, стоило появиться кому бы то ни было, ведь каждый первым делом замечал именно его. конечно, они как правило отводили глаза , но тем не менее, они не давали Кеншину забыть о нем.
Он провел пальцем по линиям, образующим крест.
Линия Киёсато….
Линия Томоэ….
Наверняка на его лице что-то отразилось, поскольку старик это заметил.
- Я не думал, что тебя это так волнует, - послышался тихий голос Моримото-сана. Было ясно, что он имеет в виду вовсе не новый цвет волос Кеншина.
- Извини, Химура, я должен был догадаться…- Моримото-сан сделал неопределенный жест, - черт..я не подумал. Совсем забыл о нем…
Это было удивительно.
- Вы…забыли?
- Ну…не совсем, - неуверенно произнес Моримото-сан, - Не совсем, но …воспринимал его просто как часть твоего лица, как нос или рот, к примеру, и как-то не думал о нем…
Кеншин молча смотрел на него.
- Я идиот, - проворчал Моримото-сан сквозь зубы, убирая зеркало подальше.
Затем он все-таки повернулся и взглянул на Кеншина.
- Ладно, черт побери. Раз уж я оказался в полной заднице, то уж могу спрашивать о чем угодно…Скажи, как тебя угораздило заполучить такой странный шрам? Кто это тебя так?
Кеншин продолжал ошеломленно взирать на зеленщика.
Никто, абсолютно никто не задавал ему подобного вопроса. И его ответ был столь же прямым, как и вопрос:
- Моя жена.
К своему огромному удивлению, он обнаружил, что эти слова не причинили ему обычного страдания. Нет, печаль и горечь потери никуда не исчезли, но это не имело ничего общего с той черной бездонной тоской, которая охватывала его всякий раз, стоило лишь вспомнить ее имя.
Кеншин не знал, было ли причиной такого присутствие Моримото-сана , которое каким-то образом успокаивало его, или то, что сам он чувствовал себя куда лучше, или то, что он мог слышать веселые голоса Фумико-сан и Изаму-чяна вдалеке. Как бы там ни было, скорбь и тоска больше не раздирали его на части, как раньше.
- Твоя жена? - растерянно переспросил Моримото-сан
- Да. В тот день, когда она погибла от моей руки…
Моримото-сан нервно сглотнул и пробормотал:
- Знаешь…мне тут надо…посуду помыть. Или вот…я сейчас чай заварю…
Кеншин перевел взгляд на полную чашку, которую все еще держал в руках.
- Ну да..чай еще есть…- залепетал зеленщик, - Наверное, он еще не остыл…
Кеншин никогда не видел его таким растерянным.
- Моримото-сан…
Тот застыл на месте, словно кролик, попавший в силки.
- Все в порядке…
Моримото-сан нахмурился:
- Нет, не все в порядке, Химура. Это все мой распроклятый язык. Нория убьет меня, коли узнает, что я такое спросил. Что было между тобой и твоей женой - не мое собачье дело…
- Это был дар от нее….
Моримото-сан растерянно заморгал:
- Что-что? Не понял…
Кеншин слегка улыбнулся, несмотря на тяжелый ком в горле.
Конечно, ему было тяжело, хоть и не так, как бывало. Вряд ли когда-нибудь настанет день, когда он сможет спокойно говорить о ней.
- Я был слеп и глух в тот момент…Моя жена…она спасла меня от безумия.
-
Кеншин был уверен, что Моримото-сан не сможет понять того, о чем он сейчас говорит. Он не мог найти слов, чтобы рассказать всё.Об убийцах в том лесу, что едва не искалечили его. О том, как снег вдруг пропитался красным . О запахе крови , который заглушил аромат белой сливы. О том, как его руки онемели до такой степени, что не ощущали веса ее тела.
И точно так же онемели все его чувства, а разум утонул в черной бездне скорби и тоски, и не осталось ничего кроме желания умереть вместе с ней.
Она увидела это…это близкое безумие, сквозившее в его взгляде, тот беспросветный ужас и мрак, в который он погружался теперь, избежав этой участи все годы войны, вопреки всему, что он совершил тогда.
И Томоэ, которая всегда понимала его, сделала единственное, что могло его вернуть. нащупала ту тонкую нить, что все еще связывала его с этим миром…
Боль. Единственное, что он еще мог почувствовать.
И она сделала это, пробилась сквозь пелену, окутавшую его разум, заставила увидеть ее и услышать ее последние слова : «Все хорошо, милый…пожалуйста, не плачь…»
Она перечеркнула своим танто тот шрам, что оставил Киёсато, показав таким образом, что он , Кеншин, уже не тот, каким был раньше, и что не все еще потеряно для него, вложив все свои надежды в этот новый шрам и одарив его на прощание одной из своих столь редких улыбок…
Иизука-сан говорил, что рана, нанесенная в сильной ненависти, не затянется, пока не свершится месть. Но он не сказал ни слова о том, что рана, нанесенная с любовью и надеждой, остается, пока эта надежда не станет реальностью.
Конечно, Кеншин не сознавал этого в тот день, когда получил этот шрам. Он вообще не был в состоянии связно мыслить тогда.
Но за месяцы странствий у него было время подумать, и в редкие дни относительного спокойствия он мог позволить себе даже помечтать о том, как искупить собственные деяния и найти возможность жить дальше…или даже о том, как заставить этот шрам исчезнуть.
Некоторое время он мог предаваться этим мечтам, пока реальность сурово не врывалась в них, и он оставался в одиночестве, раздираемый теми же сомнениями, что и раньше…
Каким образом мог он искупить свои грехи? Как он вообще мог существовать на белом свете после всего. что сделал?!
Долгие месяцы скитаний не дали ему ответа, и он думал, что ему суждено странствовать еще многие годы, так и не поняв толком. что же, собственно. он ищет…

- Химура!..
Моримото-сан задумчиво глядел на него, и Кеншин осознал, что напрочь забыл о его присутствии.
- Извините…я задумался….
- Не нужно извиняться, Химура-сан, - тихо произнес зеленщик. – я не имел права задавать такие вопросы…
Кеншин сделал глубокий вдох, стараясь взять себя в руки. Чувства умиротворенности, что охватило его в купальне, как не бывало…
Воспоминания всегда выводили его из равновесия. Но этому пора было когда-нибудь положить конец. Он понимал, что никогда не сможет до конца примириться с собой прежним, но нельзя же впадать в депрессию всякий раз, вспомнив что-то из прошлого.
Тем более, что почти все воспоминания о прошлом не были приятными.
Так или иначе, пора было перестать упиваться жалостью к себе. Пора повернуться и взглянуть призракам прошлого в глаза.
Наступило время выполнить обещание, данное ей…
Пожалуй, именно сейчас он наконец был готов к этому, впервые со дня окончания войны обретя относительный мир с самим собой, до такой степени, чтобы строить планы на будущее.
Да, он был готов сделать усилие и изменить свою жизнь. Жаль только, он не представлял себе, как именно это сделать…


Левый глаз пленника заплыл от удара Ито, и не открывался.
Сакамото облизал пересохшие, потрескавшиеся губы и, неловко поднявшись на ноги, подошел к решетке, чтобы принять предложенную чашку. Затем осторожно отпил из нее, стараясь не касаться большой ссадины на нижней губе.
Казалось, он был благодарен за чай, но продолжал хранить напряженное молчание.
Нория опустился на пол и снова взглянул на узника.
- Я могу вас понять, вы хотите защитить своих друзей…
Арестант бросил на него беглый взгляд и снова уткнулся в чашку.
- Но почему вы защищаете Баттосая? Вы ведь знаете, что своим молчанием подписываете себе смертный приговор. Такахару и другие..они мирные люди, но позади тяжелые времена, и наш город потерял очень многих в этой войне . Он уже не так добр к чужакам, как прежде, и казни за последнее время случались нередко. Мы не имеем возможности держать пленных в тюрьме подолгу, проще их казнить…
Так что вы понимаете, что ожидает вас.
Молчание.
- Зачем же вы покрываете убийцу, рискуя собственной жизнью? Ведь это он ранил вас прошлой ночью, верно?
- Если вы таким манером хотите заставить меня говорить…
- Вы боитесь его, не так ли? – перебил Нория.
Сакамото фыркнул, но ничего не ответил.
Нория не отводил глаз от лица пленника, стараясь понять, что тот думает. И в конце концов рискнул спросить:
- Вы видели Баттосая прошлой ночью? Я знаю, он здесь…
Сакамото замешкался прежде чем сделать следующий глоток.
- Не верю. Вы бы не успели его увидеть…
- Его зовут Химура. У него рыжие волосы и желтые глаза., - быстро сказал Нория. – и шрам в виде креста на левой щеке.
- Это все щнают…
- Он куда ниже ростом. чем все думают. Он вообще-то маленький и хрупкий, словно подросток.Сакамото по-прежнему равнодушно глядел в пространство.
- У него тихий голос, - продолжал Нория, - он мало говорит и почти никогда не улыбается. А по ночам его мучают кошмары. Он совсем не похож на страшного желтоглазого демона, каким его обычно представляют.
Пленник изо всех сил старался сохранить бесстрастную мину, однако Нория понял, что все-таки привлек его внимание.
- Он хороший человек, ведь так? – подытожил переписчик.
- Откуда вам это знать? – наконец подал голос Сакамото.
Нория пододвинулся поближе к прутьям решетки.
- Я поначалу решил, что вы боитесь его, и поэтому ни словом не обмолвились о нем. Но потом я понял, что все не так.
Сакамото перевел на него мрачный взгляд:
- Чего ты хочешь от меня, старик?- Хочу понять, почему ты так поступил.
- Это ты про что? Про моих людей или про Баттосая? Как я могу знать, где мои люди, сидя в этой вонючей клетке? Наверняка свернули лагерь и ушли куда-нибудь, как только я попался. Что же до Баттосая, то его тут нет и не было., - сказал арестант, глядя Нории прямо в глаза. – Сколько раз вам повторять – я перебрал сакэ, споткнулся о камень, упал и разбил себе физиономию.
Нория отпустил решетку и вздохнул с облегчением.
- Я был уверен, что вы не выдадите его.
- Да кого «его», черт побери! Понятия не имею, о ком это ты!
Сакамото воззрился на Норию долгим тяжелым взглядом.
Нория не сомневался, что именно этот человек был главарем у бандитов. Неважно, что сейчас он сидел за решеткой и был избит до крови – все равно Нории с опаской глядел на него. Именно так, а не наоборот.
- И сколько ты еще будешь донимать меня своими вопросами, писака? – нарушил молчание пленник, - ты ведь тоже житель этого городишки…или нет?
- Да, - ответил Нория, - я родом отсюда.
- Так чего же ты мне тогда морочил голову своими вопросами про Баттоосая? Ты ведь и сам рискуешь, старый дурак. А что если я расскажу этому вашему совету про то, как ты здесь распинался? У тебя будут большие неприятности.
- Я не думаю, что вы это сделаете.
- Тогда ты плохо разбираешься в людях, старик, - заметил Сакамото, ухмыльнувшись. Однако улыбка тут же сползла с его лица, когда Нория произнес:
- Я не хочу, чтобы хорошие люди умирали. Например, Химура-сан. И вы тоже, Сакамото-сан.
- Тебе бы стать монахом, а не писцом, - саркастически хмыкнул грабитель, однако Нория заметил, что от равнодушной маски не осталось и следа.
- Сакамото-сан, - сказал переписчик, - совет скорее всего проголосует за вашу казнь. Возможно, найдутся такие, что будут требовать суда. но и суд вынесет такой же приговор. Это уже случалось раньше, особенно после того, что натворили Ишин Сиши в нашем городе. Однако я обладаю некоторым влиянием в этом городке, и есть шанс, что мне удастся убедить их смягчить вам наказание, например, отправить вас в другую тюрьму…
- Да? – презрительно фыркнул пленник. – И ты думаешь, я буду благодарить тебя за это?
- Нет, не думаю. Я просто надеюсь, что вы будете продолжать молчать…ради ваших люде. И ради Баттосая. где бы он ни был.
- Хитокири Баттосай спас мне жизнь тогда, во время войны. И не одному мне. Даже сейчас он пощадил меня, хотя мог бы убить.
Сакамото допил чай и протянул нории пустую чашку сквозь решетку.
- Спасибо, - тихо сказал Нория. Он видел, что на этот раз Сакамото был совершенно искренен.
- Мне плевать на твое « спасибо», и на ваш вонючий городишко. Но я в долгу перед Баттосаем, и если он все еще здесь, я никогда не выдам его вашему дурацкому совету. Он делал то, что должен был во время войны, как и каждый из нас. Вот только у него были способности, которых у других не было, потому-то они его и использовали, и теперь ему приходится отдуваться за всех. Если ты действительно знаешь его, то должен понимать, что ваш совет не имеет никакого права осуждать его!
- Вы правы, - согласился Нория, печально покачав головой,- Химура-сан обладает способностью вытаскивать на свет все лучшее, что есть в людях, вы не находите?
- Да, - ответил Сакамото, - даже в самых отвратительных из них.
С этими словами он отвернулся от Нории и ,закрыв глаза, снова прислонился к стене.
Кулак Харады Катцу звучно впечатался в ствол дерева, так что с ветвей над его головой полетели листья. Остальные члены шайки вздрогнули, с опаской наблюдая за тем, как их новый главарь безуспешно пытается взять себя в руки.
- Ну и как? - проворчал он сквоь стиснутые зубы.
Рё , которого посылали на разведку, чтобы узнать хоть что-нибудь о пойманном Сакамото, втянул голову в плечи. Ему явно хотелось бы сейчас оказаться подальше от взгляда Катцу - желательно на другом конце страны.
У Катцу был вспыльчивый характер. Его побаивались даже в лучшие времена, а сейчас они были отнюдь не лучшими.
Да и остальные глядели на него с опаской, и у них была причина. Из-за собственной неорганизованности они потеряли Сакамото, и посмели вернуться без него.
- Рё, - повторил Катцу, - как сильно он ранен?
- Я не знаю точно…Я видел кровь у него на лице и на груди, и он шел скованно, но без посторонней помощи, Харада-сан, - взволнованно произнес разведчик.
- Ты говоришь, что кучка каких-то сопляков сделала с ним такое?
Сакамото был одним из лучших воинов, которых Катцу видел во время войны? И ему было совершенно непонятно, как такого человека могли победить какие-то деревенские молокососы.
- Я не знаю, Харада-сан, - сказал Рё, - во всяком случае именно они вели его в город. Хотя мне и самому в это не верится.
Вот-вот. Не такой человек Сакамото Кинья, чтобы проиграть необученным мальчишкам.
- А что говорят Башо и Мураи? - спросил Катцу, поморщившись при упоминании двух глупцов, которые не защитили Сакамото.
- Боюсь, что ничего. Они утверждают, что Сакамото-сан бесследно исчез, а когда они отправились на поиски, на них капал целый вооруженный отряд.
- Целый отряд? Ты сам-то в это веришь?
Рё вздаохнул:
- Нет. Я прочесал всю поляну, где на них якобы напали, и не нашел никаких следов отряда. Но ведь кто-то же напал на них! У Башо сломаны ребра, а у Мураи шишка на лбу, здоровенная, как…
- Забудь о них, - перебил Катцу, - пусть радуются, что я не свернул им шею сразу….Ты сказал, Сакамото посадили в местную тюрьму?
- Да.
- Ее охраняют четверо?
- И еще тюремщик. Он настоящий великан, и, в отличие от остальных , умеет обращаться с оружием.
- Итак, пятеро. Не так уж много.
- Не так уж, - согласился Рё, - если только один из них не тот, кто так отделал Мураи и Башо.Они сказали, что он был очень быстр,Харада-сан, они даже не успели его рассмотреть. По мне, это был один человек, а никакой не отряд.И возможно, это он поймал Сакамото-сана.
Катцу, нахмурившись, повернулся и пошел прочь.
- Харада-сан! - крикнул Рё ему вслед.
- Заткнись! - рявкнул Кацу, не оборачиваясь.
Ему нужно было подумать. Понять, что же произошло, и откуда исходит эта новая угроза, и потом освободить Сакамото, пока с ним ничего не сделали.
- Сакамото Кинья, ты засранец, - выругался он про себя. Столько проблем…и как Кинья мог допустить, чтобы такое случилось?
Сакамото был их лидером и " мозговым центром", он всегда принимал решения. А теперь этот сукин сын позволил себя схватить и заставил его, Катцу, расхлебывать эту кашу.
Их вылазки планировал Сакамото, его девизом были тишина и быстрота. Прокрасться под покровом ночи - схватить то, что нужно - тихо уйти.
Все быстро и легко, и, как правило, без потерь.У Сакамото, в отличие от Катцу, это хорошо получалось.
А он, Катцу, не мог придумать ничего дельного - разве что взять всех своих людей, вооружить их и двинуться на этот городишко. Но так они могут положить немало народу, и Сакамото не похвалит его за такой безрассудный план.
Но ведь Сакамото тут нет, верно? И что с того, что , если они станут его вызволять, пара-тройка горожан может попасться под горячую руку?
- Рё! - крикнул он
- Да, Катцу-сан?
- Собери всех. Мы вытащим его оттуда. как только стемнеет.
Рё оскалился:
- Да, конечно, Катцу-сан
И с этими словами он отправился объявлять общий сбор.

***************************************************


/MORE]

читать дальшегл. 6. Испытание
Солнце нещадно палило, и работающим в поле негде было укрыться от его лучей. Шинта чувствовал. что его спина скоро начнет поджариваться на солнце. Глаза болели от яркого света, а если зажмуриться, то все кругом казалось красным
Ему хотелось немного отдохнуть. Просто посидеть в тени, а еще лучше – сходить к ручейку за домом и половить лягушек.
Но двоюродный брат сказал, что сейчас не время для забав. Ведь он уже не маленький. .И если он хочет, чтобы семья, в которой он живет, вырастила хороший урожай, то должен работать, как все.
Однако с его точки зрения, было несправедливо, что двоюродный брат сидит под деревом и отдыхает, в то время как Шинта работал не покладая рук с самого утра , и даже не успел пообедать.
На некоторое время ему стало стыдно – ведь брат объяснял ему, что он когда-то повредил ногу, и теперь не может работать в поле, это вредно для его здоровья. Так что Шинта-чян должен работать за двоих….
Шинта был благодарен дяде за то, что тот приютил его, а брат разделил с ним свою комнату. Он даже немного гордился тем, что может помочь, делать даже ту работу, от которой его, как самого маленького и хрупкого, обычно освобождали старшие братья.
Но ему действительно была очень тяжело, и он боялся, что будет отставать от остальных
Усталость не проходила, а мышцы руки ног постоянно болели. После трех дней изнурительной работы он не был уверен, что долго выдержит. А дяде это, должно быть, не понравится.
Но больше всего его тревожил даже не тяжелый труд. Жизнь у дяди так сильно отличалась от жизни дома! Шинта скучал по веселым перепалкам братьев.
Они тоже трудились в поле, но им всегда было весело. Отец всегда хвалил Шинту за помощь. В такие жаркие дни, как сейчас, мама обязательно приносила им холодную родниковую воду. Старший брат разрешал Шинте отдохнуть, если видел, что тот устал. А средний рассказывал всякие смешные истории во время работы.
Но отца и среднего брата больше нет на свете. Больше не будет веселых шуток, когда он вернется домой, и никто теперь не похвалит его за хорошую работу… Конечно, будет замечательно снова увидеть маму и старшего брата. Но все равно дом уже не будет таким, как прежде.
Все это было невыносимо грустно, и его детский разум отказывался верить происходящему, особенно когда рядом не было никого, с кем можно было бы поделиться своим горем. И потому он пытался избавиться от печальных мыслей, просто спрятать воспоминания в глубину памяти, словно игрушки в коробку.
Да, он подумает об этом позже, когда вернется мама. Она сделает так, что все снова станет хорошо….

- Эй, Шинта-чян, - крикнул двоюродный брат, - Ты что это там? Семена-то сами не посеются!
Шинта обнаружил, что , занятый своими мыслями, остановился и прекратил работу. Он собрался продолжить сеять, как вдруг заметил повозку, которая приближалась к дядиному дому. Прищурившись и приставив ладонь козырьком к глазам, он пытался разглядеть, кто к ним приехал.
Что если это мать или старший брат решили забрать его домой, ведь прошло целых три дня.Но рассмотрев гостя получше, Шинта прикусил губу, чтобы не не заплакать от разочарования. Это был старый Дзиро-сан. Один.
Шинта снова взглянул на его повозку, но в ней больше никого не было. Ни матери, ни старшего брата.
«Это еще ничего не значит», - стал он убеждать себя, и неожиданно почувствовал такой страх, что даже руки стали дрожать.
- Шинта-чян, я же сказал тебе…А это еще кто? – Масао, его двоюродный брат тоже заметил чужую повозку Он встал из-под дерева и направился к дому. Шинта побежал за ним. Он молча смотрел, как дядя вышел на энгову и поздоровался с Дзиро-саном, как тот что-то говорит, опустив голову. – и его сердце наполнилось тевогой.
Масао наконец заметил,, что Шинта идет за ним и приказал ему идти обратно.
- Нет, пусть он останется, - перебил его дядя, - а вот ты иди и поработай!
Масао хотел было что-то возразить.
-Ну? – рявкнул дядя, и Масао поплелся в сторону поля, бросая на Шинту злобные взгляды.
Дядя смотрел на Шинту, строго сдвинув брови:
- Иди с Дзиро-саном, он что-то должен тебе сказать , - с этими словами он повернулся и ушел в дом.
Дзиро-сан, всегда угрюмый, теперь смотрел на Шинту с какой-то странной жалостью, и это напугало его еще больше.
Дзиро-сан, - вежливо начал Шинта, - Вас ведь послала мама, чтобы вы забрали меня домой?
Он знал, что неприлично приставать ко взрослым с вопросами, но ждать дальше не было сил.
-Шинта-чян, - Дзиро-сан нервно сглотнул и с трудом опустился на колени перед мальчиком. Его скрюченные артритом пальцы неловко провели по рыжим волосам., - ты ведь всегда был хорошим мальчиком…
Он замолчал, нахмурился – а потом сообщил Шинте известие, которое навсегда изменило его жизнь.

*****************
Шел дождь.
Комната стала холодной и сырой, и это вполне походило к тому сну, что он сейчас видел…Сновидение было настолько реальным, что ему не сразу удалось понять, что это всего лишь сон.
Сейчас он был рад, что проснулся, и до ночи еше далеко. Он боялся спать, даже когда валился с ног от усталости – из-за этих снов. Они были куда хуже, чем те кровавые кошмары, которые снились ему обычно. С кошмарами он научился справляться, а вот с воспоминаниями детства – нет.
Он повернулся на бок, стараясь не потревожить руку и сломанные ребра. Седзи были наполовину раздвинуты, и за энговой виднелся умытый дождем пустынный пляж.
Ему все еще хотелось спать, но было страшно опустить веки – ведь эти сны-воспоминания могли вернуться. Поэтому он заставил себя открыть глаза – как раз чтобы увидеть входящего в дом хозяина.
Привычка просыпаться, если рядом находится посторонний возвращалась, и это было хорошо, это означало, что он выздоравливает.

-Химура! – Сато-сан смахнул дождевые капли с плаща. , - извини, что я не закрыл дверь, не думал, что дождь пойдет…Ты не промок?
Кеншин покачал головой.
Сато-сан улыбнулся :
- Совет сегодня закончился рано. Мне пришлось кое-что переписать, но, к счастью, немного.
Переписчик повесил свой плащ на крюки, вбитые в стену.
- Даже Акира ничего не сказал, да и вообще никто и словом не обмолвился про Баттоосая .Это просто отлично.
Значит, тебе никуда не нужно уходить
Было немного странно видеть Сато-сана в столь веселом расположении духа. Учитывая события прошедшего дня, Кеншин был уверен, что Сато-сан станет избегать его или будет с ним холоден. Вчера он так расстроился, что даже ушел из дома. А сегодня ведет себя так, словно ничего не произошло, словно они друзья.
В глубине сознания зашевелилась мысль, не может ли эта странная доброта быть просто уловкой…Но вместе с тем ему не давало покоя чувство, что доброта и дружелюбие Сато-сана совершенно искренни.. Это было в высшей степени странно.
- Для обеда уже поздновато, но я еще не ел, да и тебе не мешало бы поесть, - сказал старый переписчик, - Я не стал тебя будить, тебе надо было отдохнуть после вчерашнего. Как ты себя чувствуешь?

Кеншин медленно сел, довольный тем, что сделал это без посторонней помощи. Холодный воздух немного взбодрил его.
- Лучше, Сато-сан…А насчет вчерашнего…
- Ты мог бы солгать мне, но не сделал этого. Ценю твою честность.
-Но…
_Знаешь, я не сомкнул глаз этой ночью. Из-за тебя я не мог заснуть больше, чем на несколько минут…из-за этих мыслей о моем сыне…
Сато—сан замолчал, делая вид, что сосредоточенно разыскивает на полке коробочку с чаем., словно ему хотелось скрыть свою боль и пощадить чувства Кеншина…
Кеншин нахмурился, не в силах понять, почему этот человек старается казаться веселым, проведя такую ужасную ночь. По его мнению, Сато-сан должен был осыпать его проклятиями, быть в ярости, возможно, даже захотеть убить его…Это, по крайней мере. было бы естественно и понятно.
- Но знаешь, оно того стоило, Химура-сан, - задумчиво продолжил старик. - Этим утром я почувствовал себя куда лучше, чем раньше…Как будто рассеялись тучи, и я увидел ясное небо.
- Я не понимаю, - прошептал Кеншин
- Да и я тоже не понимаю, - весело отозвался переписчик, - впрочем, это не совсем так…
Он подбросил ветку в едва тлеющий огонь и наполнил котелок водой. Ему хотелось все хорошо объяснить, и Кеншин молча ждал, пока старик соберется с мыслями.
- Знаешь, это хорошо, что я наконец узнал, что случилось с Масаки. Я ведь думал об этом долгие годы, но только сейчас узнал правду. И в какой-то мере я счастлив…ты меня понимаешь?, - спросил Сато-сан, накрывая котелок крышкой.
Кеншин покачал головой.
- Нет…Вы должны были разозлиться…
- Ну так я и разозлился, когда только узнал о его гибели…Ты даже представить себе не можешь, как мне хотелось поубивать всех вокруг. Но это прошло, и осталось лишь пустота , и желание узнать, что же все-таки произошло.
Сато-сан провел рукой по седым волосам.
- И вот теперь я думаю: хорошо, что мне удалось увидеть лицо человека, который убил моего сына…
- И знаешь что, - продолжил он, подсев поближе к Кеншину, - я понял, что это хорошее, доброе лицо.

*ЧТО?!! *
- Сато-сан, о чем вы?! - Кеншин в ужасе отшатнулся от старика, не в силах осознать то, что он сказал. Доброе лицо? Это - о нем?!
- Я не спал всю ночь, Химура, - тихо сказал Сато-сан, и замолчал, словно раздумывая, стоит ли говорить дальше.
Но все же продолжил :
- Я слышал тебя…Я знаю, что тебе снятся кошмары,. Бог знает сколько раз ты будил меня за эти дни. Честно говоря, не ожидал, что такой тихоня, как ты, может производить столько шума. Но я не думал, что они длятся целую ночь…Ты помнишь хоть что-то из них?
- Кое-что, - признался Кеншин, опустив тот факт, что в последнее время кошмары стали повторяться чаще.


-Химура, - печально произнес старик, - ты слишком строг к себе…
Кеншину было ясно, что Сато-сан имеет в виду не только его нынешние слова извинения за собственные ночные кошмары.
Ему вообще не слишком нравился весь этот разговор.И когда только беседа успела перескочить на его персону?
Он очень не любил быть в центре внимания, да и не привык к этому. Даже с наставником и Томоэ он никогда не говорил о себе.
Зато за несколько последних дней он, Химура Кеншин стал главной темой для разговоров, и он чувствовал себя не в своей тарелке из-за этого.
Такое пристальное внимание вызывало неудобство, если не бессознательный страх. Хидео заставил его понервничать, однако дружеское участие Сато-сана тревожило еще сильнее. Больше всего Кеншину хотелось спрятаться где-нибудь в темном углу, остаться в тени, незамеченным, как в былые времена.
Он всегда избегал общения с людьми – ведь оно могло рано или поздно перерасти в дружбу или привязанность

А этого он ни в коем случае не мог допустить, потому что все его попытки наладить отношения с окружающим миром заканчивались страданием и болью. Он вряд ли выдержал бы подобное еще раз.
Сны о тех, кого он любил, в последнее время беспокоили его все чаще. А у него и так хватало печальных воспоминаний. И еще – кто-нибудь мог невинно пострадать из-за его репутации.
Он успел нажить себе много врагов, некоторых из них знал по имени, о существовании других можно было лишь догадываться. Но они постоянно попадались на его пути, куда бы он ни шел., и некоторые бы не задумываясь могли убить невинных людей, чтобы только добраться до него.
Он был еще слишком слаб, чтобы покинуть дом Сато-сана, но вполне в состоянии пресечь все эти попытки дружеского участия.
Поэтому он запретил себе поддаваться этому участию, и заставил свой голос звучать как можно более холодно.
_ Слишком строг к себе, говорите? Вы просто глупый идеалист, Сато-сан. Вы совершенно ничего не знаете обо мне.
Сато-сан изумленно заморгал. Резкая перемена в поведении молодого человека его явно озадачила, но он быстро взял себя в руки.
- Возможно, это так. По крайней мере. ты не первый, кто называет меня глупым идеалистом. Но уж извини, Химура Баттосай, это как раз ты ничего не знаешь обо мне.
Он протянул руку к Кеншину, и тот инстинктивно отпрянул, выставив здоровую руку и словно защищаясь от удара.
Похоже, это движение расстроило старого переписчика больше, чем резкие слова.
- Я просто хотел посмотреть, - Сато-сан дотронулся до бинтов на груди Кеншина, - не нужно ли сменить повязку…
Старик бережно придержал его сломанную руку, разматывая бинт, а его голос при этом звучал мягко и успокаивающе. Кеншину было очень трудно не поддаваться на эту неожиданную доброжелательность - ему так давно не доводилось бывать в обществе дружески настроенных людей. С тех пор, как закончилась война, он странствовал, из одного города в другой, выполнял самую разную работу за пищу и ночлег. Но когда в последний раз он ощущал чью-то заботу. чье-то дружеское прикосновение?
Конечно, ему стоило сразу поставить на место Сато-сана с его ненужным участием. Но он не мог себя заставить это сделать, как ни старался.
- Твои раны заживают очень быстро, Баттосай, - довольно констатировал старик, - тебе уже говорили это?
Кеншин молча кивнул, все еще чувствуя себя не в своей тарелке.
Он посмотрел на свой бок, освобожденный от повязки. Швы немного зудели, но это, как он знал, было хорошим признаком., да и рана выглядела неплохо. Зато вся правая сторона, от плеча до бедра, представляла собой громадный желто-зелено-фиолетовый синяк.
Больше всего проблем доставляла сломанная ключица. Двигать рукой было по-прежнему больно, всякий раз возникало неприятное чувство, словно кости трутся друг о друга…Но собственная беспомощность мешала ему куда больше, чем боль.
Впрочем, так или иначе, он явно шел на поправку, и Сато-сан разделял это мнение.
- Я собирался снять тебе швы через пару дней…Но рана выглядит хорошо, так что можно это сделать и сейчас.
Сато-сан осторожно потрогал швы, достал тонкий ножик и стал снимать стежок за стежком.
- Я думаю, и повязку можно чуть -чуть ослабить, хотя бы на день. А ночью снова завязать потуже, чтобы ты не повредил руку, если невзначай повернешься на этот бок…Ну, как тебе это?
Кеншин сделал еще одну попытку натянуть на лицо прежнее бесстрастное выражение, однако столь приятная новость не могла оставить его равнодушным. Тугая давящая повязка сводила его с ума. Теперь, по крайней мере, он сможет нормально дышать и хоть чуть-чуть двигаться.
Он вдруг подумал о том, что Сато-сан, возможно, пытается таким образом завоевать его доверие, и нахмурился, сузив глаза.
- Что, неужели не нравится? - улыбнулся Сато-сан, - вот только не говори, что тебе она не мешает.
Кеншину было ясно, что старик раскусил его. Сато-сан явно побеждал в этом поединке воль, имея больший опыт общения с людьми, да и вообще больший жизненный опыт. Но и Кеншин не собирался сдаваться.. Баттосаю положено быть жестоким и безжалостным.
- Я совершил такое, чего вы даже не можете себе представить… -сказал он
- Да неужели? - усмехнулся Сато-сан, - Знаешь, у меня очень богатое воображение…
Кеншин выдал самый ледяной взгляд, на какой только был способен, и заметил с некоторым удовлетворением , что старик занервничал…
- Я убил свою жену, - слова прозвучали так бесстрастно, словно и не было той гнетущей вины, что жила глубоко в душе и непрерывно мучила его… Последнее средство, которое он мог использовать, хоть и понимал, что ранит этим самого себя куда сильнее, чем Сато-сана. - Гибель вашего сына - пустяк по сравнению с этим…
Нож в руке старика задрожал и невольно порезал кожу. Сато-сан в ужасе смотрел на него, уронив нож.
Наступила тишина, которую нарушал лишь монотонный звук падающих дождевых капель.
***********************************************

Фумико покрепче прижала к себе корзинку с едой и, перехватив зонт в другую руку, откинула со лба прядь мокрых волос.
В другое время она бы ни за что не отправилась навещать свекра в такую погоду. Но она обещала прийти, а он, в свою очередь, обещал разобраться с этим демоном, что все еще продолжал оставаться гостем в его доме.
По спине женщины прошла дрожь. Ей было страшно снова встретиться с Баттоосаем.
Всю ночь ей снились кошмары: янтарные глаза Баттосая, смерть Масако. Сверкающие в ночи клинки и фонтаны крови. Она видела, как Баттосай подбирается сзади к ее мужу и убивает его, человека, которого она любила, хладнокровно и жестоко.
На нем не было ни одной раны, когда его нашли - только голова лежала в нескольких метрах от тела.
Фумико подавила слезы. Ведь это случилось несколько лет назад, и боль от потери немного стихла…пока Баттосай не заставил ее пережить все снова - боль и скорбь, чувство безысходности и несправедливости происходящего, ярость и жажду мести.
Она изо всех сил пыталась прогнать эти мысли, осторожно спускаясь по скользкой тропинке.
Дом Нории был уже недалеко, и всю дорогу Фумико старалась выбросить из головы все воспоминания о кошмарах. мучивших ее сегодня ночью.
Свекор попросил ее об одолжении, впервые за то время. что они были знакомы. После того, что он сделал за эти годы для нее и Изаму, она обязана была сдержать свое слово, как бы ей не хотелось убить Баттоосая немедленно, и сколько бы она ни представляла его повешенным в центре городской площади. Если бы кто-то другой обратился к ней с такой просьбой, она бы не согласилась. Но Нории не могла отказать.
До дома осталось каких-то несколько шагов. Сквозь полуоткрытые седзи она могла видеть свет от очага, и ей вдруг захотелось войти туда, протянуть замерзшие ладони к огню, выпить горячего чаю.
Фумико положила свой зонт на энгову и позвала:
- Нория-сан! Нория-сан, я принесла Вам…

Она замолчала на полуслове, и двое внутри удивленно уставились на нее .
Что-то было не так.
- Нория-сан? - она поставила корзину на пол и закрыла за собой седзи.
Лицо Нории было белым, как полотно, а на полу валялся окровавленный нож…Но это была не его кровь, а Баттоосая.
Ее свекор выдавил слабую улыбку?
- Все в порядке, дорогая. Мы с Химурой-саном просто беседуем.
- Да? - подозрительно спросила она, - Вы выглядите очень расстроенным. Что он вам сказал?
- Да, я расстроен. Порезал пациента, снимая швы. Становлюсь старым и неуклюжим…

Понятно. Старый упрямец не собирается рассказывать, что же тут произошло. Но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: Баттоосай сказал что-то ужасное, а Нория по доброте совей пытается это скрыть.
- Что он вам сказал? - настойчиво повторила она.
- Ничего особенного , - спокойно сказал Нория, - просто он кое в чем пытался меня убедить, но боюсь, не убедил…
Он кинул беглый взгляд на Баттоосая, лицо которого по-прежнему оставалось бесстрастным.

- Ты все равно не обманешь меня, Химура, - произнес он странно мягким голосом. - хотя тебе почти удалось …Но все равно бесполезно рассказывать мне, что ты не тот, кто есть на самом деле. И я повторяю снова : ты слишком строг к себе.
Баттоосай опустил голову и отвернулся.
Нория потянул носом и перевел взгляд на корзину Фумико.
- Ну-ка, что у нас там? Фумико-чян, ты меня просто балуешь!
Фумико покачала головой и сдалась. Ну да, Сато Нория в своем репертуаре…Она уже давно поняла, что бесполезно пытаться что-либо у него узнать, если он этого не хочет, и то, что произошло сейчас между ним и Баттоосаем, так и останется тайной...по крайней мере, на данный момент…
Хорошо, пусть будет так…
Она улыбнулась Нории и, полностью. игнорируя сидевшего рядом с ним хитокири, стала вынимать припасы из корзины. Молча положив перед Баттоосаем его порцию, она отвернулась, не в силах заставить себя смотреть на него, и завела разговор со свекром.
Фумико была более чем благодарна ему зато, что он поддержал этот разговор веселым и непринужденным тоном. Нория, умнейший человек, понял, насколько ей неприятно присутствие Баттосая, и теперь старался отвлечь ее. Она разгадала его уловку очень быстро, но разговор ее и вправду успокоил.
Она не без удовлетворения заметила, что Баттосай почти не притронулся к еде. и вообще, чувствует себя крайне неуютно.
Впрочем, она не испытывала к нему ни малейшего сочувствия, ей до сих пор было непонятно, что же такого нашел в нем Нория.
Но она доверяла своему свекру.
Пожалуй, даже больше, чем родителям. Нория и Хидео всегда заботились о ней старались, чтобы ей было хорошо. И все же…все же свекор был слишком добр. Слишком доверчив.
Сколько бы он ни расписывал ей достоинства Баттосая, она не могла с ним согласиться – по крайней мере, пока не убедится воочию.
И поэтому, собирая посуду, она шепнула Нории на ухо:
- Нория-сан, можно мне поговорить с ним наедине? Как вы думаете, это безопасно?
Брови Нории поднялись:
- Ты меня очень удивила, я думал, ты не хочешь его видеть. Не зря же ты так старательно избегала его весь вечер.
- Я готовилась к сражению, - ответила она
- Я надеюсь, что он выдержит твое испытание, Фумико-чян,…Да, это совершенно безопасно…впрочем., ты и сама это знаешь…
Нория нарочито зевнул и потянулся, взял толстое одеяло и кувшин сакэ и направился к двери.
Дождь прекратился, а это означало, что сейчас придет Хидео, чтобы выпить со своим другом, как делал это ежедневно в течение двадцати лет.
- Скажешь мне, если Химуре-сану понадобится обезболивающее, - произнес Нория и вышел за дверь, прекрасно понимая, что она не собирается этого делать.
Фумико вымыла посуду и налила себе чаю , вдруг испугавшись мысли, что она теперь осталась один на один с Баттосаем…Пусть он был еще настолько слаб, что еле держался на ногах, не говоря уже о том, чтобы нападать на кого-то, но лишь от мысли о пребывании в одной комнате с хитокири ее бросало в дрожь. Однако она изо всех сил попыталась скрыть это, входя в комнату и садясь напротив.

- Если ты ждешь от меня извинений, то не дождешься, - заявила она , - и если бы Нория-сан не вошел, уж будь уверен, я бы не остановилась. А если бы у меня было хоть какое-нибудь оружие, то я бы не помедлила им воспользоваться, и прикончила тебя с удовольствием.
Хитокири смотрел на нее все так же бесстрастно
- Но я обещала ему…я сказала, что подожду еще три дня. прежде чем мы окончательно решим, выдать ли тебя властям…Он говорил тебе это? Что тебя арестуют, если ему не удастся меня переубедить?
В золотистых глазах мелькнуло удивление, и Фумико поняла, что Нория и словом не обмолвился.
- Так, - произнесла она, - значит, он ничего не сказал тебе…Впрочем, ничего удивительного. Не хотел тебя расстраивать, ведь в виселице нет ничего хорошего…
- Что вы от меня хотите? - тихо спросил хитокири., и Фумико была немного
разочарована тем, что в его голосе не прозвучало никакого вызова.
- Чего я хочу? Того, чего ты не можешь мне вернуть . Моего мужа.
Он опустил глаза и ничего не ответил, и его молчание разозлило ее.
- Ты понимаешь, ЧТО ты у меня отнял?! - спросила она. - Изаму не помнит своего отца, и никогда не увидит его. Не увидит его улыбки, не услышит голоса. Отец никогда не пойдет с ним на рыбалку, никогда не будет учить его писать свое имя или правильно завязывать хакама…Мой сын не сможет встретить отца после работы или забраться к нему на колени, чтобы послушать историю на ночь…У него ничего этого не будет, и виноват в этом ты! Ты украл детство у моего ребенка и будущее у меня. У меня нет мужа, и мой дом пуст. Обязанность женщины - следить за домом и служить мужу и господину, а ты отнял у меня это, отнял мою семью. Мы с Масаки хотели, чтобы у нас были еще дети, чтобы у нас была дочь…У меня никогда не будет дочери из-за тебя, ты отобрал у меня даже мечту о ней.
- Ты помнишь тех, кого ты убил? помнишь, как выглядел мой муж? Я слышала, что у тебя когда-то была жена, говорили, что и она погибла от твоей руки.…Да знаешь ли ты вообще, что такое любить? Ты хоть раз пожалел о том, что убил ее? Или она для тебя просто еще одна жертва? Всего лишь еще одна смерть?
Он по-прежнему молчал, лишь лицо его теперь было белым, как полотно…Хоть какая-то реакция, всё лучше, чем эта бесстрастная маска… И она продолжила наступление:
- Что, нечего тебе сказать?! Неужели ты ни разу не испытывал стыд? Сожаление? Ну скажи мне хоть что-нибудь, что может облегчить мою боль…что смерть моего мужа была не напрасной. Что мой свекор не зря тебе доверяет. Скажи мне, что ты не обманываешь его, и в тебе еще сохранилось что-то человеческое. как он утверждает. Убеди меня, что у тебя есть сердце, Баттосай!
Янтарные глаза теперь смотрели прямо на нее, и она ахнула от того, что увидела в них.
- Нет, я не могу…- ответил он еле слышно
Она отставила чашку, встала и подняла свою корзину.
- Ну тогда ты безнадежен, и я лишь зря теряю время.
Она открыла седзи , подхватила свой зонтик и , обернувшись на порге, бросила на хитокири последний взгляд. Он не двинулся с места и не поднял взгляда..
Фумико задвинула седзи и , дрожа, прислонилась к перилам энговы и закрыла глаза.
На одно короткое мгновения маска Баттосая соскользнула с лица. И она заглянула в его сердце.
Глава 7
.Инстинкт

Нория внимательно наблюдал за Химурой, пока они шли вдоль пляжа. Он специально шел медленно, чтобы Кеншин поспевал за ним, и не переставал удивляться, что у парня еще есть силы идти самостоятельно, ведь он только недавно встал с постели и за эти шесть дней почти ничего не ел - несколько чашек супа и немного риса не в счет…Нория был потрясен тем, какая сила скрывалась в этом хрупком теле, и едва мог себе представить, каким огнем сверкали эти янтарные глаза, когда Химура был силен и здоров.
Нория был встревожен. Фумико ушла не попрощавшись, он обнаружил это, вернувшись домой вместе с Хидео. Такое поведение было совсем на нее не похоже, и судя по бледности Баттосая, их встреча прошла не слишком гладко.
К досаде Нории, Химура ничего ему не рассказал - он снова замкнулся в себе, и за это время произнес всего несколько фраз, односложно отвечая на вопросы, а большую часть времени просто молча сидел на подоконнике, устремив взгляд на море.
Нория подозревал, что Фумико сказала ему что-то такое, что надолго выбило его из колеи. У нее был острый язычок, и она вполне могла заставить человека покраснеть и пожелать забиться куда-нибудь в темный угол.
Не раз от нее доставалось бедняге Хидео, стоило тому отпустить какое-нибудь ядовитое замечание. Но Хидео не принимал близко к сердцу эти стычки, поскольку хорошо знал Фумико и понимал, что она делает это не со зла.
Химура же был незнаком с нею, и ему явно пришлось нелегко.
Наступил вечер, но Фумико больше не появилась, а хитокири провел весь день , молча глядя на волны за окном и думая…кто его знает, о чем.
К вечеру Нория решил, что с него, пожалуй, достаточно.
- Пойдем-ка пройдемся немного, - весело предложил он, словно его единственной целью было просто вытащить Химуру из дома. Молодому человеку, даже если он еще не совсем здоров, нет никакой пользы постоянно сидеть взаперти.
По крайней мере, Химура отреагировал на это предложение, хоть и посмотрел на Норию, как на сумасшедшего.
- Кто-нибудь может меня увидеть…- запротестовал он
- Уже совсем темно, так что, думаю, мы можем рискнуть. Тем более, ты всегда чувствуешь, когда кто-то приближается…Фумико-чян - единственная, кого тебе не удалось почувствовать…
Янтарные глаза по-прежнему глядели на него с сомнением.
- К тому же- только не обижайся - издали и со спины тебя можно принять за нее. Так что никто ничего и не заподозрит.
Несмотря на все безрассудство этой затеи, Нория не собирался отступать. Он помог Химуре надеть его тщательно зашитые ги и хакама, и вскоре они уже медленно шли вдоль песчаного берега, обдуваемые легким ветерком
Химура оставался крайне напряженным, его глаза непрерывно изучали пустой берег - но все-таки из его взгляда исчезла прежняя апатия, а именно этого Нория и добивался. Любые эмоции были все же лучше, чем то отчаяние, что владело хитокири в последнее время. Это стоило того, чтобы предпринять рискованную прогулку.


-
Впрочем,холм был высоким, и их не было видно тем, кто шел по дороге.К тому же Нория был уверен – мальчик почувствует, если кто-то будет приближаться. Так что они на данный момент были в безопасности.
Наверное, теперь наступило время все обсудить. Они ни словом не обмолвился о Фумико, но надеялся. что эта прогулка хоть чуть –чуть поднимет мальчику настроение, и он станет поразговорчивее. Нория был оптимистом, он верил, что в конце концов ему удастся разговорить Химуру.
- Химура-сан, - начал он, - если даже Фумико сказала тебе что-то такое…
- Она сказала правду, Сато-сан, - тихо ответил Кеншин, - всего лишь задала мне несколько вопросов…
Однако Норяи не считал, что все так просто.
- Видишь ли, Фумико ненавидела тебя долгое время. Смерть близкого человека трудно принять, особенно если ты молод. Но я уже слишком стар, у меня нет времени сердиться. Я не могу жить одним гневом, если у меня есть Фумико-чян, Изаму-чян, Хидео… Старые друзья, и новые….
Химура внимательно смотрел на него слегка нахмурившись, и Нория был рад, что его лицо, по крайней мере ,что-то выражает.
- Да, я говорю о тебе, парень.Ты мой друг, хочешь ты этого или нет, - сообщил Нория. – тебе придется смириться с этим.
После очень долгой паузы Химура наконец подал голос:
- Сато-сан…вчера я сказал кое-что, о чем сейчас жалею…
Нория лишь отмахнулся, показывая, что все давным-давно забыл, и не придает этим словам никакого значения.
Они прошли еще немного в молчании, и остановились. Нория расслабился и даже прикрыл глаза.
Он прожил у моря всю свою жизнь, но никогда не уставал любоваться его красотой. Было так хорошо просто стоять здесь, чувствуя, как рукава его ги развеваются от ветра. Ветер с моря всегда приносил ощущение свободы…
…Он едва не подпрыгнул от неожиданности, когда Химура вдруг до боли сжал его руку.
- Что за…
- Тише.., - прошептал хитокири и замер, не отрывая глаз от пустынного берега.
Нория подавил желание выдернуть руку. Он пытался понять, что же такое услышал мальчик, чего никак не мог услышать он сам.
Наконец откуда-то издалека донесся еле слышный звук. Кто-то кричал вдалеке, но Нория не мог понять, кто это , не говоря уже о том, чтобы разобрать слова.
Звук становился громче, теперь уже можно было различить лязганье металла и отрывистые выкрики. И затем женский голос, чуть ближе: "Нория!" …Женщина звала его, продираясь сквозь кусты.
- Фумико?!!
Нория бросился вверх по тропе, не обращая внимание на отчаянное "Сато-сан1 Подождите!" за спиной…Слишком поздно, он уже бежал вперед, думая только лишь о том, чтобы с невесткой ничего не случилось.
С одной стороны, он понимал, что у него нет никакого оружия, а без оружия он вряд ли сможет что-то сделать ; некая рациональная часть его разума призывала его остановиться, оценить ситуацию, найти хоть что-то, что может сойти за оружие, а не бросаться очертя голову навстречу неизвестной опасности.
Однако в данный момент он забыл обо всем, кроме этого крика Фумико-чян., и теперь мчался по узкой тропике к дому, не обращая внимания на ветви, которые хлестали его по лицу и плечам.
И вот он наконец увидел ее: она бежала ему навстречу и, с счастью, рядом с нею никого не было.
- Фумико! - он обнял ее трясущимися руками, - с тобой все в порядке*
Она задыхалась от быстрого бега, ее лицо раскраснелось, волосы выбились из прически.
- Со мной..все хорошо…но Эцуо…Акира…на них напали.
- Эцуо?
Она кивнула, по -прежнему не в силах перевести дыхание.
- Да. весь их патруль.
- Где Изаму? - спросил он, оглядев ближайшие кусты в поиске хоть какой-нибудь палки, которую можно было бы использовать для защиты.
- Он у моей сестры…- Фумико закашлялась., - Я пришла…к вам…услышала шум…их около дюжины…или даже больше…

- Иди ко мне домой, Фумико, - сказал он, - найди Химуру. Возьми мою лодку и плыви в город за помощью. А сама оставайся там.

- Но ведь вы не справитесь с ними один!

- Иди! Да скорее же! - вместо ответа он сильно подтолкнул ее, боясь, что она передумает и останется. Но она послушалась, повернулась и побежала по тропинке.

Нория тем временем отыскал длинную и толстую палку, которая могла сойти за дубинку…
Патруль, насколько он знал, состоял из четырех человек…Против двенадцати. Но и это было бы приемлемо, если бы Эцуо и его товарищи были настоящими воинами, а не необученными мальчишками.
Первый бандит выскочил из кустов справа, в лунном свете блеснула сталь клинка.
Нории приходилось держать меч в руках всего несколько раз в жизни, а и то было это много лет назад. Но сейчас эти навыки, казалось, давным-давно забытые, как-то проявились, и это дало ему возможность увернуться от удара.
Грабитель, который так напугал Фумико, не ожидал его появления, и это дало Нории возможность овладеть ситуацией. Он поднял свою палку и изо всех сил ударил противника по ногам. Раздался треск, и бандит упал в грязь вниз лицом.
Нория в шоке смотрел на дело рук своих: неужели это он только что вырубил здоровенного грабителя? Он так и стоял, глядя на бесчувственное тело на и не веря своим глазам.
Все суставы тут же заныли - все-таки. он был уже слишком стар для подобных упражнений. Тем не менее, он нагнулся и схватил валявшийся на земле меч своего противника…
Лучше было не думать о той ситуации, в которой он неожиданно оказался, а иначе недолго и снова впасть в ступор.
Нория лишь надеялся, что ему точно так же удастся застать врасплох и следующего противника, поскольку в честном поединке шансов победить у него не было. Возможно, его тактика была действительно не слишком честной, но учитывая его возраст и то, что он много лет не прикасался к мечу, это был единственный выход.
Снова раздались крики. Нория выскочил на поляну и увидел Эцуо, который пытался драться сразу с двумя противниками. Все трое были не слишком-то умелыми мечниками, но молодость и отчаяние восполняли отсутствие необходимых навыков.
Эцуо яростно махал своим мечом, заставляя противников держаться на расстоянии от него. Тогда Нория, схватив чужую катану обеими руками, сделал глубокий вдох и бросился в битву. Один из бандитов резко повернулся и отбил удар, а затем перешел в наступление, так что Нория едва успевал парировать его удары..
Возможно, его противник был плохо обучен, но он действовал с силой и скоростью, присущей молодости, между тем как Нория уже выбился из сил, короткая вспышка энергии уже погасла. Когда-то полученные им навыки пока что выручали его, но уже был близок тот момент, когда соперник одержит победу…
И вот это произошло. Меч вырвался из его руки, лязгнув о корень дерева. Нория, замерев в ужасе, смотрел, как над его головой заносится катана, чтобы нанести смертельный удар…
- Нет!!! - вдруг закричал Эцуо.
Противника Нории инстинктивно обернулся. и его рука чуть отклонилась в сторону, и удар, который должен был рассечь Норию пополам, всего лишь пришелся тому в живот тупой стороной клинка.
Задыхаясь, старый переписчик упал на колени, из глаз потекли слезы. Словно сквозь туман он увидел, как Эцуо парировал очередной выпад, а затем услышал голос третьего грабителя и осознал, что юноше снова придется биться одному против двоих.
Эцуо, похоже, было не суждено выиграть этот бой. Разве что он, Нория все-таки заставит себя встать и поможет. Но всякий раз, когда он пытался подняться на ноги, в глазах темнело, глубоко вздохнуть было невозможно, и ему ничего не оставалось, как оставаться на месте, пытаясь справиться с головокружением.
А между тем один из грабителей упал. Непонятно было, как это удалось Эцуо, но так или иначе, остался только один…
Нория пополз к дереву, куда отскочил его меч, и подобрал его - как раз в тот момент, когда Эцуо вскрикнул у него за спиной.
Юноша стоял на коленях, прижимая ладонь к виску и не в силах подняться. И когда его противник поднял свой меч, Нория сделал единственное, что мог - схватил большой камень и запустил им в бандита, попав ему в плечо и заставив таким образом на мгновение потерять равновесие.
Нория все же попытался встать в боевую стойку - несмотря на то, что в глазах еще не прояснилось. Он отразил первый выпад. отметив. что у противника очень сильные руки, и сделал два быстрых шага вправо. Противнику невольно пришлось шагнуть влево, чтобы не упасть…Однако, Нория произвел свой маневр чересчур медленно, и грабитель, легко отбив удар, сделал шаг в сторону и ударил Норию коленом в живот, снова повалив на землю.
Ему удалось-таки перевернуться на спину и поднять свой меч, но противник оказался быстрее и занес над ним клинок…

Мелькание. Вихрь. Сухой треск, и затем крик боли. В следующее мгновение он увидел, как меч грабителя со звоном падает на землю, а сам он, задыхаясь от боли, прижимает к груди правую руку со сломанным запястьем.
От удивления Нория едва не выронил меч. Бандит в ужасе глядел на что-то у него за спиной, застыв на месте.
Нория сел и огляделся. И увидел позади себя темный силуэт на фоне деревьев.
И янтарные глаза хитокири.
- Бегите, - раздался тихий голос, от которого по спине пробежала дрожь.
На лице бандита отразился ужас – похоже, только сейчас до него дошло, с кем он только что сражался. Он попятился назад, сначала медленно, спотыкаясь, потом повернулся и побежал, запинаясь о корни , так быстро, словно за ним гнались все демоны ада.
- Химура-сан…-прошептал Нория.
На минуту он почувствовала тот же безотчетный страх, хотя разумом прекрасно понимал, что мальчик не причинит ему никакого вреда.
Химура шагнул из тени, и страх сменился тревогой. Даже в темноте Нории была видна болезненная бледность его лица, а левая рука, в которой Химура сжимал ножны меча , заметно дрожала.
Ножны. Вот что это было. Он сломал бандиту запястье сильным ударом пустых ножен.
- Ты в порядке? – спросил Нория
Мальчик кивнул.
- А вы?
-Да, - Нория нетвердо поднялся на ноги, стараясь выбросить из головы мысль о том, что несколько минут назад его едва не разрубили пополам. – Это ножны того человека, что лежит там, на тропе?
Снова лишь кивок головы.
Это, конечно, был дурацкий вопрос: где же еще Химура мог взять оружие7Но Нория сейчас еще не слишком хорошо соображал.
Он доковылял до того места, где лежал Эцуо и стал ощупывать его голову. На голове у юноши красовалась огромная шишка, а на руках и плече несколько небольших ран. Впрочем, все это не представляло угрозы для жизни.
Больше всего ему не нравилась рана на голове. Травмы головы – коварная штука, иногда они бывают куда серьезнее, чем кажутся на первый взгляд.
Химура молча стоял, опершись на ножны и опустив голову.
- Эцуо, - позвал Нория, - давай-ка, мальчик, очнись…
- Где Фумико-сан? – спросил Химура,
- Ты хочешь сказать, она так и не пришла домой?
Янтарный взгляд скользнул по его лицу:
- Нет.
-Может, вы просто разминулись? – предположил Нория, чувствуя тревожный холодок в животе
- Нет, я ее не видел, - ответил Химура ; в его голосе тоже прозвучало волнение.
В этот момент Эцуо открыл глаза, и ошеломленно огляделся.
- Нория-сан!
Химура замолчал и отступил назад, в тень, пока Нория помогал Эцуо принять сидячее положение.
- Ты так напугал меня, - Нория старался, чтобы его голос звучал по возможности спокойно, но на самом деле он был вне себя от волнения из за раны Эцуо, а главное – из-за Фумико.- Ты можешь встать?
- Кто это был? – вдруг спросил Эцуо, глядя еще расфокусированным взглядом.
- О чем ты? – прежде чем ответить, Нория удостоверился, что юноша смотрит совсем не туда, где только что стоял Химура
- Мне казалось…я видел кого-то …- неуверенно пробормотал Эцуо, схватившись за голову и морщась от боли.
- Тут никого нет, кроме нас с тобой. Давай-ка, поднимайся, и пойдем…
Нория подхватил юношу под мышки и поднял на ноги…Конечно, его мысли были заняты Фумико, но ему следовало подумать и сделать это помедленнее, потому что Эцуо помотал головой, застонал и снова потерял сознание.
- Черт побери! – выругался Нория., поддерживая Эцуо, чтобы тот не свалился лицом в грязь.- Хорошо бы он все=таки очнулся, а то мне придется тащить его на себе всю дорогу.
Откуда-то снова раздались крики, невозможно было сказать наверняка, кто это – подмога из города или остальные члены шайки.
Он повернулся туда, где несколько минут назад стоял Химура – чтобы увидеть его удаляющуюся спину.
- Эй! – закричал он, - Ты куда?
- Уведите своего друга отсюда, Сато-сан, - ответил Химура. не оборачиваясь, - а я поищу Фумико-сан.
- Ты не можешь оставаться тут один! А что, если их больше: Пойдем с нами.
Химура наконец остановился и повернулся к Нории.
- Если их больше, нам все равно далеко не уйти.
Это были разумные слова. и Нория подивился тому спокойствию, с каким они были произнесены.
- Хорошо, тогда я останусь, а ты возьмешь Эцуо.
- Я не смогу нести его, Сато-сан.
- Но драться ты тем более не можешь. Ты весь дрожишь, думаешь, я не вижу этого?
Химура мрачно усмехнулся, его глаза странно блеснули.
- Вы недооцениваете Баттосая, Сато-сан.
- Баттосая, черт побери! – Нория бросил взгляд на ножны в руке Химуры, - Ну возьми хотя бы меч, ты ведь не станешь драться со всеми этими негодяями одними лишь пустыми ножнами?!
Тот лишь отрицательно покачал головой и двинулся вперед.

- Мы идем к Хидео! – закричал Нория, - его дом ближе! Найдешь нас там!
Химура коротко кивнул, не сбавляя шага.
- Чтоб тебя, - яростно прошептал Нория, когда Кеншин скрылся из виду.
Он был испуган и рассержен, ведь все произошло так внезапно и так быстро.
Интересно, как это люди могут выносить такую быструю смену событий и ежедневные сражения – от этого же с ума можно сойти. Впрочем, ведь он, Нория. вовсе не воин, а всего лишь канцелярская крыса. А таким не положено ввязываться во всякие безумные битвы. Их жизнь течет спокойно и размеренно, у них всегда есть время посидеть и подумать…
У Нории такой возможности в данный момент не было, ему следовало позаботиться об Эцуо, найти Фумико-чян, предупредить горожан об опасности. И наконец. отыскать Химуру и попытаться сделать так, чтобы его не убили.
Эцуо пробормотал что-то невнятное, уткнувшись Нории в плечо, и это, как ни странно, вернуло тому часть потерянного самообладания.
Да, надо успокоиться и заняться делом. Всему свое время.
Он перехватил Эцуо поудобнее и потащил его по тропе к дому друга.

Он прислонился к дереву и позволил себе передохнуть пару секунд , когда старик уже не имел возможности его видеть.
Ему пришлось сильно прижать локоть к раненому боку, чтобы хоть немного уменьшить пульсирующую боль, захватившую всю руку.
Как ни странно, неудобная давящая повязка, которая ему так мешала, была бы сейчас очень кстати. Перевязь, которую сделал Сато-сан вчера, была хороша, пока он спокойно сидел на одном месте, но сейчас , в сражении, она не фиксировала плечо и была бесполезна.
Стоило ему повернуться, как возникало ощущение, словно руку выворачивают из сустава.
Он покрепче сжал ножны, но не рискнул засунуть их за пояс хакама. Вряд ли бы ему удалось достаточно быстро выхватить их, если понадобится. поэтому пришлось прижать ножны к повязке здоровой рукой, чтобы хоть как-то зафиксировать плечо.
Ему пришлось признать правоту Сато-сана: он был слишком слаб, чтобы драться. Ему понадобились немалые усилия, чтобы просто догнать старика на тропе, а уж этот удар ножнами вообще отнял последние силы. Теперь он едва держался на ногах и был уверен, что просто упадет , случись ему еще раз сделать что-то подобное.
Но Фумико-сан исчезла, и нельзя было позволить, чтобы с ней случилось что-то плохое. Пока он еще жив, нельзя даже допустить такой возможности.
С этой мыслью он заставил себя принять вертикальное положение и медленно двинулся вперед, пытаясь обнаружить то место, где она сошла с тропы.
Присутствие постороннего он почувствовал еще до того, как услышал шорох листьев, ясно показывающий, где находится выскочит грабитель. И это бы не просто разбойник. Кто бы этот человек ни был, у него было Ки воина и хорошие навыки владения мечом. Он выскочил из кустов неподалеку от Кеншина и настороженно огляделся, словно ожидая нападения. Как Кеншин и догадывался, этот человек заметил его.
Незнакомец обернулся, держа меч перед собой и напрягся. готовый к атаке. Кеншин ждал, изучая противника по мере его приближения.
Он был одет так же, как и другие разбойники и, казалось, ничем от них не отличался. Однако Кеншин сразу догадался, что это главарь банды, это было заметно по его манере держаться, по некой силе, исходящей от него.
Человек в свою очередь, пытался рассмотреть Кеншина, упрямо таращась в темноту. Из этого Кеншин заключил, что противник не очень хорошо видит в темноте, по крайней мере хуже, нежели он сам.
Внезапно глаза чужака расширились, и он застыл на месте. Однако не страх и не ярость были тому причиной, как следовало ожидать. Этот человек его явно не боялся, и казалось…казалось, даже рад его видеть.
- Хитокири Баттосай! – потрясенно прошептал незнакомец
Кеншин не двинулся с места. ожидая какого-нибудь подвоха.
- Баттосай, - чужак опустил свой меч, -ты что тут делаешь? Ты пришел помочь нам?
Кеншина едва не передернуло от надежды, прозвучавшей в этом голосе.
- Меня зовут Сакамото. Я видел тебя в деле однажды, в Киото. Ты спас меня той ночью, хотя ты, видно, этого не помнишь.А я вот помню, и никогда не забуду.
Кеншин молча смотрел на него, удивленный такой резкой переменой… Значит, эти разбойники раньше принадлежали к Ишин Сиши. Он бы и раньше догадался, по их боевой технике, но был слишком занят мыслями о безопасности Нории и Фумико.
- Ками-сама! – воскликнул Сакамото, - вот уж не думал тут тебя встретить!
- Вот уж точно, «ками-сама»,- подумал Кеншин, - и как я, дурак, не догадался раньше?!
- Я ищу женщину, - осторожно начал он.
- Ты имеешь в виду ту, что заметила нас? Ты прав, ее надо найти, нам не нужны свидетели. Кстати, будь осторожнее, Батоосай – этот городишко на стороне сёгутната. Если нас поймают, нам тоже не поздоровится, но ты для них – самая желанная добыча. Уж с тобой они точно расправятся.
Сакамото с удивлением заметил, что Кеншин так и не вышел из боевой стойки.
- В этом нет нужды, ты ведь среди друзей… - на его лице отразилось недоумении е, - я правильно понял, ты хочешь убрать ее?
- Я не хочу, чтобы она пострадала, - сказал Кеншин
Сакамото пожал плечами:
- Не могу тебя понять…ведь она сторонница сёгуната…она не на нашей стороне.
- Война закончилась, теперь больше нет «наших» и «не наших»
- Официально, может, и нет, а на самом деле…- человек нахмурился и шагнул назад, - Так что, ты не станешь нам помогать?
- Ты грабишь этих людей, Сакамото-сан? – спросил Кеншин, - ты убиваешь их?
Честно говоря, он совсем не хотел услышать ответ. Несмотря на то, что его возмущали действия бандитов, он сожалел о том, что этот Сакамото чувствовал себя так. словно его предали.
Ну вот, еще один человек, чьи чувства он ранил, сам того не желая…Наверное, у него просто талант к этому.
- Мы голодаем, Баттосай, - голос чужака стал жестким. Он снова поднял меч, хоть и было понятно, что в драку он не полезет.
- Где женщина? – настойчиво спросил Кеншин, хотя был почти уверен. что Сакамото пока не нашел Фумико-сан, иначе бы не рыскал сейчас по кустам.
Сакамото внимательно смотрел на него. Наверняка, он уже заметил и раненую руку Кеншина, и то, что у него нет настоящего оружия., и то, что Кеншин вымотан до предела и едва держится на ногах.
То, что он не двинулся с места. все равно требовало от него известного мужества, ведь он представлял себе, на что способен Кеншин.
Даже в таком состоянии он внушал страх, это было заметно по участившемуся дыханию противника и по тому, с какой силой его рука сжала рукоять меча.
- Я не хочу драться с тобой, Баттосай, - срывающимся голосом сказал Сакамото, невольно делая шаг назад.
- Тогда отойди. Ты стоишь у меня на пути, - тихо ответил Кеншин.
- Черт…- пробормотал его противник, явно стараясь сохранить остатки самообладания.
Он издал громкий крик. нечто среднее между боевым кличем и воплем ужаса и двинулся на Кеншина
Кеншин увернулся от первого удара, чувствуя, как клинок рассек воздух в опасной близости от его шеи. Сакамото явно целился в покалеченную строну. зная, что ее будет труднее защитить. Однако Кеншин предвидел этот маневр, ушел от второго удара и перешел в наступление, сильно ударив противника ножнами по затылку.
Они остановились : Сакамото , сморщившись от боли, держался за затылок, а Кеншин , тяжело дыша, схватился за раненое плечо.
Странно, он был почти рад, что Сакамото остался жив и не слишком пострадал. Это было совершенно абсурдное чувство, и Кеншин нахмурился, раздосадованный такими мыслями.
Сакамото, устремив меч вперед, снова бросился в атаку. Это напомнило Кеншину технику Гатотсу, которую обычно использовали Шинсэнгуми, и он был слегка удивлен тем, что его противник использует вражеский стиль. Он парировал с помощью ножен, стараясь, чтобы клинок не задел его. Когда Сакамото снова атаковал его, на этот раз сбоку, Кеншин отбил и этот удар, подставив ножны и отскочив в сторону, однако ножны разлетелись пополам, разрубленные катаной противника.
Тогда Кеншин резко выбросил руку вверх и ударил Сакамото в подбородок тем концом ножен, что оставался у него в руке. Удар был таким сильным, что голова противника откинулась назад.
Брызнула кровь.
Это было последнее, что видел Кеншин. Он свалился прямо на раненое плечо и потерял сознание…
***************************

Тишина, лишь ветерок мягко шелестит в траве. Синее небо. Пушистые облака.
Лепестки белой сливы лениво падают на землю.
Маленький домик. Аромат готовящегося обеда.
Он стоял в высокой, по пояс, траве, а потом побежал к дому.
Его шаги были легкими, а тело сильным. Никакой боли, никакой усталости, никаких печальных мыслей.
Засмеявшись от радости, он вошел в дом, поморгал, привыкая к полумраку – и увидел любимые темные глаза и улыбку на нежных губах. И улыбнулся в ответ….
Держись за память об этом, - сказал он себе. Потому что этого больше не будет. Баттосай отнимет все это у тебя.

Кеншин открыл глаза, уже понимая, что это было всего лишь видение о той жизни, которой больше нет.
Он даже подумал, не сходит ли с ума…
Кеншин сел и взглянул на неподвижного Сакамото, который все еще был без сознания. Тот упал прямо на него, и кровь из ссадины на подбородке и разбитых губ капала на хакама Кеншина.
Он кое-как отодвинул бесчувственное тело противника, слишком измученный, чтобы выбраться из-под него совсем . Закрыл лицо здоровой рукой, старясь выбросить из головы мысль о том, что едва не совершил еще одно убийство.
Он ударил противника в подбородок ножнами, лишь в последний момент подавив желание сделать нечто худшее, а именно направить зазубренную часть ножен прямо в беззащитное горло, уже почти сдавшись доводам разума, что мертвый противник лучше, чем живой. Ведь было так просто прикончить его , разорвать ему горло, сделать то, что подсказывал холодный расчет. И всего-то надо было ударить чуть ниже.
- Нет, - прошептал он, так и не отняв ладони от лица.
Он не мог не представлять себе,чем бы закончился этот бой, дай он волю собственным инстинктам.
- Значит, я все еще хитокири, - признался он самому себе....
...или тому, чье присутствие внезапно почувствовал.Кто-то, легко ступая, обошел его и встал напротив.
Открыв глаза, он увидел край когда-то красивого, а теперь заляпанного грязью кимоно и маленькую руку, поднимающую меч Сакамото с земли.
Он перевел взгляд со сверкающего клинка в ее руке выше, пока не увидел карие глаза, в которых почти не было страха.
Она молча смотрела на него, сжимая в руке катану.
Наконец он нарушил молчание:
- Я искал вас, Фумико-сан...

читать дальшеГлава 3 То, что нас связывает
*********
Шинта сжимал в одной руке свой волчок, а другой вцепился в край материнского кимоно. Он спрятал лицо в ее волосах, стараясь прижаться к ней как можно теснее. Ему нужно было чувствовать тепло и спокойствие, исходящие от нее, быть уверенным, что она никуда не исчезнет. Потому что весь мир вокруг, все, к чему он привык, рушилось на глазах.
- Шинта-чян, - ласково сказала мать, крепко обнимая его, - постарайся немного поспать, нам еще далеко ехать.
Нет, спать он не мог. Он был слишком испуган.
Все случилось так быстро, за один день.
Тем солнечным днем они вернулись с поля домой и обнаружили, что отцу стало значительно хуже. Мать заволновалась и послала Старшего брата за целителем. Но к тому времени, как он вернулся, отец уже умер…
Умер…У Шинты это никак не укладывалось в голове, даже сейчас, спустя целых два дня.
Холера, так сказал целитель. Холера свирепствовала в их городке, отец был далеко не единственным, кто заразился. И теперь болезнь распространялась быстро, от дома к дому.
Средний брат заболел этим же вечером, и умер к утру. Его сильного, большого брата больше не было на свете.
Больше не будет веселого смеха, шуток о коровах старого Дзиро-сана.
Их было три брата. Теперь одного всегда будет не хватать.
Шинта постарался не думать об этом. Эта мысль вызывала слезы, а он не хотел плакать при матери. У нее и так было достаточно проблем.
Когда Старший тоже заболел этим утром, мать собрала нехитрые пожитки Шинты и отправилась в соседнюю деревню, где жил ее брат.
Это означало, что она крайне встревожена. Шинта знал: мать не очень-то ладит с братом и другими членами своей семьи. Старший как-то объяснил ему, что родственники матери боялись ее странных рыжих волос и фиолетовых глаз. Даже собственные родители едва замечали ее.
Но выбора не было. Его отец был сиротой, поэтому Шинта должен жить у родственников матери. А когда ( он предпочитал думать " когда", а не " если" ) Старший брат выздоровеет, мама заберет его домой.
Шинта видел, что матери было нелегко расставаться с ним. Она все время гладила и обнимала его, пыталась успокоить…
Но он чувствовал, что она очень напугана, хоть пытается не показывать этого.
Мать была храброй и сильной женщиной. Она , конечно, поплакала о муже и среднем сыне, но потом вытерла слезы и сосредоточилась на двух других сыновьях, стараясь уберечь их. Она успокаивала Старшего и Шинту, в то время как они оба едва могли пережить потерю.

Мама спасет их, сделает так, что все снова будет хорошо, подумал он.
Вот только если бы она осталась вместе с ним у дяди!
- Киё-сан, - умолял ее старый Дзиро, - не возвращайтесь обратно! Пожалуйста, послушайте - это опасно. Вы тоже можете заразиться.
- Но ведь мой старший там, - голос матери был тихим, но твердым, - я не могу бросить сына. Я должна заботиться о своей семье, Дзиро-сан.
Старик больше ничего не сказал и молча довез их до соседней деревни.
Мать подвела Шинту к крыльцу и представила его дяде, которого он никогда не видел. Она поцеловала Шинту и велела ему быть хорошим мальчиком. Потом обняла его и обещала вернуться так скоро, как только сможет…
- Шинта-чян, что бы ни случилось, помни - мама любит тебя больше жизни. Ты особенный, Шинта, и тебя ждут великие дела. И не слушай, если кто-то скажет, что это не так. Я всегда буду тебя любить, всегда буду с тобой…Ты ведь будешь хорошо вести себя, правда? И мама…мама вернется за тобой, вернется, как только Минору-сан поправится…

Ее голос сорвался, и Шинта с испугом заметил слезы у нее на глазах. Она еще раз обняла его на прощание.
Он обещал ей не плакать, но не смог сдержать обещания, когда увидел, что она уходит. Он побежал за ней и вцепился в ее кимоно, а дядя подошел и оторвал его от матери. Он крепко держал его за плечи, пока мать и Дзиро-сан не сели в повозку и не тронулись с места.
Мать повернулась и больше не сводила с него глаз, пока повозка не скрылась из виду.
Она махала ему рукой и улыбалась, но он видел, что она чуть не плачет. Шинта смотрел на нее, стараясь не плакать, быть взрослым и сильным, как он обещал.
Он помахал ей в ответ.
Это был последний раз, когда он видел ее…

**************************
Он резко сел на футоне, несмотря на боль, мгновенно пронизавшую все тело. Крик замер на его губах. словно споткнувшись о слово, которое выплыло откуда-то из далекого прошлого, из глубины воспоминаний…Имя, которое он считал давно забытым.
- Киё, - прошептал он.
Он вспомнил. Ее звали Киё…
В горле стоял жесткий ком, и слезы затуманили глаза.
Сны-воспоминания с каждым днем становились все ярче.
С тех пор как закончилась война, и он покинул поле битвы после Тоба Фушими, обрывки давнего прошлого часто снились ему, принося все новые и новые воспоминания.
Его душа так долго была мертва. Теперь все возвращалось.
Он тщетно пытался справиться с этим водопадом воспоминаний, захлестнувшим его, снов, которые приходили каждую ночь, особенно теперь, когда он был болен, слаб и беззащитен перед самим собой .
Ему хотелось взять себя в руки, задавить в себе все эмоции, как он делал не раз во время войны. Для этого он сосредоточился на боли в плече и груди, и даже в чем-то был благодарен ей…С физической болью он мог справиться, она была привычной. Каждое движение причиняло мучения, но это было куда лучше, чем боль от воспоминаний.
Он огляделся…Сато-сан отправился в город за бинтами и другими припасами, оставив его одного.
Это было хорошо. Он предпочитал одиночество. Даже общество добродушного Сато-сана его утомляло. Впрочем, как и любое общество.
Он подумал, что чувствует себя намного лучше. Жар наконец спал, осталась лишь легкая простуда от долгого пребывания в холодной воде. Разве что мешал кашель, от него болели еще не зажившие ребра.
А значит, нужно встать. Хватит валяться в постели. И лучше сделать это сейчас, пока старый переписчик не вернулся и не стал возмущаться его безрассудством.
Он закутался в одеяло, высвободив лишь здоровую руку , с усилием поднялся на ноги и стоял так некоторое время. Нетвердо, но все же стоял, впервые за три дня.
Комната закачалась перед глазами. Чтобы не упасть, ему пришлось ухватиться за подоконник и сесть, сжав зубы, когда резкое движение отозвалось болью в правом боку.
Тугая повязка на ребрах очень мешала, но он знал, что ее нельзя трогать. Он прислонился головой к окну и закрыл глаза. ожидая, когда приступ головокружения пройдет.

Мир на мгновение затих. Казалось, в нем остался только он сам - и море. Прохладный ветерок приятно обдувал лицо, а шум волн был умиротворяющим.
Он отбросил длинные пряди с лица, лениво подумав, что хорошо бы иметь какой-нибудь лоскут и две руки, чтобы завязать волосы в хвост.
Наверное, нужно будет наступить на свою гордость и попросить Сато-сана помочь с этой нехитрой процедурой.
Потом он сосредоточился на своем дыхании, стараясь дышать как можно глубже, насколько позволяла тугая повязка. Это была часть медитации, которой его когда-то научил Кацура-сан.
Пожалуй, ему наконец-то удалось взять свои эмоции под контроль. Глядя на сине-серую воду и далекий горизонт, он смог ненадолго забыть о существовании остального мира.
Он был еще настолько слаб, что мог лишь сидеть здесь и смотреть на волны. Ему не надо было ничего скрывать, никого просить, он не был никому обязан…Он был сейчас один, наедине с морем, и на короткое время его разум получил возможность наконец расслабиться, дать себе короткий отдых от постоянного чувства вины…
Он наслаждался этим моментом, растворяясь в шорохе волн.
И вдруг услышал издалека тихий звук флейты.
Нахмурившись, он осмотрел каменистый берег. Никого.
Осторожно повернул голову, и снова никого не увидел и не почувствовал никакого враждебного ки.
Звук доносился откуда-то издалека, возможно, он просто отражался от поверхности скал…
В данный момент опасности , что его кто-то увидит, не было, и он немного расслабился и позволил себе просто сидеть и слушать музыку, тихую мелодию, которую, казалось, подхватывают ветер и скалы.
Звук был приятным. Завораживающим. печальным. Кто бы это ни был, на флейте он умел играть хорошо. Ну. может быть, не так, как Икумацу-доно, но очень неплохо.
Он поплотнее закутался в одеяло и прислонился к окну, только сейчас почувствовав сильнейшую усталость. Попытка выбраться из постели далась ему не так просто.
Его стало клонить в сон.
Нет, спать сейчас было нельзя. Пусть даже этот неизвестный человек очень далеко, все равно он где-то есть, а выработанная за многие годы привычка не позволяла ему расслабляться в присутствии посторонних.
Это всё было так, но глаза закрывались сами собой, вопреки доводам разума.
Все-таки он задремал.
И проснулся от того, что на него пристально смотрели два больших карих глаза.
Он стряхнул остатки сна, внезапно осознав, что он здесь не один.
На него смотрел ребенок. Маленький мальчик, лет шести или семи. В глазах его было невинное любопытство.
- Кто ты? - спросил малыш, подняв на него глаза.
Кеншин оказался совершенно не готов к такому вопросу. Он понятия не имел, что ответить мальчику, просто сидел , ругая себя последними словами. Как можно было позволить постороннему застать себя врасплох, пусть даже легкое ки ребенка было совершенно безопасным?! Все равно, он не имел права на такие ошибки . Прошло всего полгода, а он уже растерял все навыки, полученные вовремя войны.

- Ты друг дедушки? - спросил мальчик.
- Не совсем. Я скорее…гость.
- А, понятно. А почему ты в одеяле? Что случилось с твоей одеждой?
- Она в починке.
- А что с твоими волосами?
- С волосами?
- Они красные.
Кеншин покачал головой. Ну и разговор! Откуда взялся этот мальчишка?
Обычно он хорошо ладил с детьми. Но этот мальчик так неожиданно появился, и было совершенно непонятно, как объяснить ему свое присутствие здесь…И все эти вопросы…
- Ты что, красишь их? - звонким голосом спросил малыш, - Да нет, вроде не похоже.
- Я с такими родился.
- И у тебя желтые глаза. Как у моей кошки.
- Да? - вяло отозвался он.
- Да! - радостно воскликнул ребенок и пробежался по комнате.
- А где же дедушка?
- Ты про Сато-сана? - спросил Кеншин.
Мальчик кивнул.
- Он в городе. Скоро вернется.
Кеншин поправил одеяло и медленно поднялся на ноги. К счастью, голова на этот раз кружилась не так сильно.
- Как тебя зовут? - спросил он мальчика
- Изаму. А тебя?
Кеншин не успел ответить. он почувствовал присутствие еще одного человека. Это была женщина. Вскоре послышались ее быстрые шаги у дверей.
Было уже поздно куда-то прятаться, да в любом случае, у него не было сил на это.
- Изаму-чян! - позвала женщина, - Изаму-чян, ты здесь?
- Да, мама! Я тут с дедушкиным гостем.
Мать Изаму вошла в комнату - маленькая стройная женщина с корзиной в одной руке и флейтой в другой.
- С гостем? Кто же..ой! - она замолчала, заметив его.
- Извините, я не хотел вас напугать, - сказал он, - Мы разговаривали с вашим сыном.
- Надеюсь, он не донимал вас вопросами? Я, должно быть, слишком его избаловала…А вы ведь друг Сато-сана? У него часто бывают гости, но я не знаю, когда…
Тут она заметила одеяло на его плечах и бинты.
- Вы ранены…Вам нужно присесть, вы же едва держитесь на ногах.
Он лишь пожал плечами, не зная, что ей ответить.
Женщина снова оглядела его и охнула, ее глаза расширились от ужаса.
- Изаму, - медленно произнесла она, - Изаму, иди сюда. Иди и встань рядом с мамой.
Изаму вопросительно посмотрел на мать, удивившись внезапной смене ее настроения, но послушно подошел.

Она все поняла…Она знала…
Инстинкт подсказывал ему, что надо схватить первый попавшийся предмет, который можно было бы использовать в качестве оружия. Но он тут же отбросил эту мысль, поскольку не собирался вооружаться против беззащитной женщины.

- Кто ты? - спросила она, переводя взгляд то на его волосы, то на шрам. Конечно же, она уже знала ответ…
- Химура…
- Меня не интересует твое имя! - перебила женщина. Опустив на землю флейту и корзину, и закрыв Изаму собой, она медленно приближалась, ее глаза сверкали гневом, . - Кто ты?
- Мама! - позвал ее мальчик
- Тихо, Изаму-чян, - она все так же, не отрываясь, смотрела на Кеншина., - Ты - это ОН, ведь так?…Я не верю, не верю, что ты оказался здесь..О боги…что же это?
Теперь они находились на расстоянии вытянутой руки…И он так и не смог решить, что ей ответить.
- Признайся. Я хочу слышать, как ты сам скажешь это. Ты - Хитокири Баттосай!
У нее на глазах выступили слезы, руки судорожно сжимались в кулаки. Изаму выглядывал из-за ее спины, испуганно вцепившись в подол материнского кимоно.
- Да, - прошептал он…
Ему было больно сейчас..но эта боль не имела никакого отношения к его ранам.
- Да. Я был Баттосаем…
И тут словно прорвало плотину…
- Будь ты проклят! - закричала она срывающимся голосом и яростно набросилась на него, - Ты убил его! Ты убил его, мерзавец !
Он не пытался защититься, просто не мог двинуться с места, только беспомощно стоял и слушал, как она, истерически рыдая, осыпает его проклятиями.
Один из ее ударов пришелся в раненое плечо, и боль заставила его упасть на колени….Но он даже не мог поднять руку, чтобы защититься.
- Мама! - он смутно слышал испуганный детский голос…Все звуки слышались словно издалека, перед глазами стояла пелена, и все, что он теперь мог видеть - боль во взгляде женщины, продолжающей наносить ему удары и кричать:
- ТЫ УБИЛ ЕГО!!!
Кого я убил? И кто эта женщина?
- Ты убил его!!!
Она повторяла это снова и снова, рыдая при этом так, словно у нее разрывалось сердце…
Он каким-то образом был виноват в этом…судя по ее словам, он причинил ей боль. Ему хотелось сказать ей, что он сожалеет, если чем-то расстроил ее, хотелось понять, что происходит - но он был не в силах выдавить хоть слово, задыхаясь и чувствуя,что теряет сознание.

- Фумико! - воскликнул знакомый голос. Сато-сан. Что он здесь делает?
- Фумико! - строго сказал старый переписчик, - Прекрати! Прекрати сейчас же!
- Он убил его, - ее пыл угас, теперь она тихо плакала, уткнувшись лицом в свой рукав. , - Как этот монстр попал сюда? Что он делает в вашем доме? О Ками-сама, ведь он же убил Масаки!
- Я знаю, дорогая, я знаю…
Смутные тени двигались по комнате. От их беспорядочных движений у него кружилась голова. Сначала их голоса были слишком громкими, ему хотелось, чтобы они замолчали…И теперь они звучали все тише, словно издалека.
- Хидео, - голос Сато-сана был усталым.
- Я их заберу. - ответил Хидео, - как он там?
- Вроде бы ничего…просто в обмороке. Я сейчас…ты успокой ее пока, я потом с ней поговорю….
- Химура-сан! - он почувствовал, как руки Сато-сана перевернули его на спину. Это движение отозвалось такой болью в плече, что перехватило дыхание. И он наконец провалился в темноту…

*************

- Что же за проклятый день, - с досадой подумал Нория, обмакивая тряпку в миску с водой и тщательно отжимая.
Действительно, он совсем не надолго отлучился в город вместе с Хидео, и даже не думал, что за такой короткий срок может что-то произойти.
Ну почему его невестка выбрала именно сегодняшний день, чтобы навестить его?!
Вернувшись домой, он застал ужасную картину - Фумико, которая в бешенстве молотила кулаками полуживого бывшего хитокири, и Изаму, безутешно рыдавшего в углу.
Чертов проклятый день…
Он с трудом оторвал свою обычно тихую и сдержанную невестку от Баттосая и передал ее заботам Хидео ( тот все еще стоял, вытаращив глаза )
Зеленщик , который понятия не имел, что ему делать с женщиной, бьющейся в истерике, все-таки увел ее вместе с сыном на улицу и принялся неуклюже утешать.
В любое другое время озадаченный вид приятеля мог бы показаться Нории забавным.
Он снова вздохнул и приложил влажную ткань к лицу Баттосая. Тот медленно приходил в себя, вздрагивая и морщась от боли…
Химура выглядел каким-то заторможенным. Его больше не лихорадило, но он явно еще страдал от головокружения, и вид у него был нездоровый.
Нория помог ему сесть:
- Что случилось?
Хитокири сдвинул брови, пытаясь собраться с мыслями, и дернулся, вспомнив.
- Все в порядке. Она снаружи. -сказал Нория
- С ней все хорошо? - спросил мальчик, немало удивив старого переписчика.
- С ней- да. Чего о тебе не скажешь.
- Кто она?
- Фумико, моя невестка.
Баттосай потер глаза здоровой рукой и откинул с лица прядь волос, устремив на Норию непроницаемый янтарный взгляд:
- Кто это был?
- Ты о чем? - Нория сделал вид, что не понял вопроса.
- Сато-сан, - голос Баттосая был странно мягким. - Она сказала, что я убил кого-то…Пожалуйста…скажите, кого?

Нория вдруг углубился в созерцание тряпки, что теребил в руках, пытаясь выдернуть торчащую нитку. Он вдруг почувствовал себя крайне неуютно. В его душе смешались самые разные чувства - боль, гнев, стыд и Бог знает, что еще. Ему очень не хотелось продолжать этот разговор. Он боялся услышать правду.
- Его звали Масаки. Он был в охране даймё во время Бакумацу. Это ее муж, - горло сдавило, и он с трудом продолжил, - ..и мой сын.
Нория посмотрел на Баттосая, пытаясь увидеть хоть какую-то реакцию в этих странных желтых глазах. Он не знал, испытал ли он облегчение или разочарование, заметив, что на лице хитокири не отразилось ничего. Химура-сан глядел на него с каменным лицом, лишенным каких бы то ни было эмоций.
Он даже не знал, кто это. Может быть, они ошибались, и он не убивал Масаки? Кто знает…
А что если он просто забыл об этом?
Нория вздохнул и опустил голову. И с удивлением обнаружил, что рука хитокири сжала край одеяла так, что костяшки пальцев побелели. Это движение выдавало волнение, которое ему так хорошо удалось стереть со своего лица.
- Ты сделал это? Ты убил моего сына, Баттосай? - тихо произнес Нория, боясь услышать ответ…
- Сато Масаки? Я не слышал такого имени, - хитокири избегал встречаться взглядом с переписчиком.
В его голосе прозвучала плохо скрытая надежда, что это ошибка, что он здесь ни при чем.
- Ты мог и не знать его имени. Он был всего лишь одним из телохранителей …
Для всех он был просто одним из охраны. И единственным - для меня…
- Как звали его господина?
- Куньи ( Kunii)
Долгая пауза…
- Сато-сан?
- Ты убил Куньи?
Химура мрачно кивнул.
Нории не хотелось в это верить.
- Но, возможно, с тобой там был кто-то еще…
- Нет, я был один.
Нория замер, пораженный:
- Но ведь там было шестнадцать человек…Шестнадцать.. Ты что же, в одиночку уложил столько народу?
Баттосай отвел глаза.
Это означало конец всем сомнениям, и то, о чем он запрещал себе думать все эти дни.
Этот вежливый молодой человек был убийцей его сына.
Собственно, он и раньше подозревал это. Даже, можно сказать, был уверен. Но получить доказательство оказалось больнее, чем он ожидал. Сколько бы он ни готовил себя к этой новости.
Он по-прежнему не мог разобраться в своих чувствах. Хотелось ли ему теперь убить этого мальчика, который стал желанным гостем в его доме, если даже не другом? Хотел ли он после такого признания выдать хитокири властям?

- Вы должны рассказать им обо мне, - произнес Баттосай после паузы, которая, как показалось Нории, длилась целую вечность.
Как будто Химура прочитал его мысли.
- Я поклялся, что не сделаю этого, - сердито ответил Нория, - а я человек слова.
Он отвернулся, не в силах встретиться взглядом с рыжеволосым убийцей.
- Знаешь, я хотел убить тебя. Когда мы с Хидео нашли тебя, у нас была такая мысль.
- Возможно, так было бы лучше.
Нория удивился спокойному тону Баттосая. Его почему-то рассердило, что человек, отнявший жизнь у его сына. так мало заботится о своей собственной.
- Тебе что, не хочется жить?
Химура пожал плечами.
- Наверное, хочется. Но это не значит, что я это заслужил.
Нория в очередной раз не нашел, что ответить. Он вдруг почувствовал озноб, хотя в комнате было душно.
Он повернулся и вышел, оставив Баттосая сидеть на полу посреди комнаты.
Прошел мимо Хидео и все еще плачущей Фумико, даже не взглянув на Изаму, который нервно попятился назад.
Ушел от всех, и теперь стоял на скалистом берегу и глядел на море…
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул…
Черт бы побрал весь этот день. Все сегодня было не так…

- Дедушка! - его робко потянули за рукав.
Он посмотрел на внука.
- Дедушка. ты сердишься?
Сердился ли он?
Нория взъерошил волосы мальчика.
- Нет, Изаму-чян, - он улыбнулся мальчику, - дедушке просто нужно было время, чтобы подумать.
Он снова сделал глубокий вдох. Взял мальчика за руку.
Столько всего нужно будет исправить…
Проклятый день, полный недоразумений…
- Пойдем, Изаму-чян, - сказал он, - пойдем к твоей маме…

Фанфик "Педагогическая поэма"
Кроссовер "Гарри Поттер"/Rurouni Kenshin
Автор - я
Бета и соавтор - дочь
"Произведение" было навеяно одной картинкой (см. ниже)

**********

читать дальшеПриземление было не самым удачным. – каменистая почва и какие-то колючки.
Ну конечно, во всем виноват Лонгботтом, у которого как обычно взорвался котел. И не только взорвался, но и обрызгал профессора с ног до головы. И зачем только он посадил этого балбеса за первую парту?
Изначально зелье должно было называться «Перемещение во времени», и возвращать назад на период до двенадцати часов, в зависимости от концентрации. Для учеников, конечно, был выбран слабый вариант, до получаса.
Для тех учеников, что внимательно читают список ингредиентов на доске, и потом кладут их в котел в том же порядке. А что там наварил Лонгботтом, оставалось только догадываться.
Хорошо хоть, больше ни на кого не попало, а то ищи их потом.

Место, в котором оказался профессор Снэйп, совсем не было похоже ни на Хогвартс, ни на его окрестности. И людей поблизости тоже не наблюдалось. В этом месте он совершенно точно находился впервые в жизни, что делало «эффект» от зелья Лонгботтома еще более непредсказуемым..

Профессор сел , достал палочку .и очистил свою мантию от пыли и колючек. Очистительные заклинания сработали отлично…а вот аппарировать обратно в Хогвартс не получилось. . То ли палочка повредилась при падении, то ли это был очередной побочный эффект от зелья.

Профессор двинулся вперед по склону горы, поросшей лесом. Он достаточно долго шел, куда глаза глядят, пока не заметил тонкую извилистую тропинку. Тропинка означала, что здесь, хоть и редко, ходят люди, и это его слегка приободрило…
Вскоре, он заметил за деревьями столбик дыма, а затем тропинка привела его на опушку, где стояла хижина, чем-то похожая на домик Хагрида.
Дверь хижины была открыта, профессор постучал, не услышал ответа и заглянул внутрь.
Обстановка его не порадовала – футон на полу, низкий столик, грубо сколоченные полки и много глиняной утвари. Ни телефона, ни телевизора, ни компьютера –никакой возможности связаться с внешним , хотя бы маггловским миром. А рассчитывать на то, что хозяин хижины окажется волшебником, тоже не приходилось..
На стене, вроде бы, висел календарь. Но надписи на нем были выполнены иероглифами. Значит, это никакая не Британия. Китай или Япония, скорее всего.
Профессор достал палочку и произнес заклинание перевода…..
1865 год!!!
Проклятый Лонгботтом, , подумал он. Если я выберусь отсюда, этот балбес будет перебирать скучечервей и мыть котлы весь учебный год. Руками!
Итак, Япония, 1865 год…И остается только ждать, пока действия зелья пройдет.
И надо уходить отсюда поскорее, а то его еще примут за вора.

Впрочем, бежать было уже поздно…Как этот человек мог подкрасться сзади так бесшумно и так быстро, профессор так и не понял. Ясно было одно – ощущение холодной и острой стали у горла – это очень неприятное ощущение, и Северус Снэйп никогда в жизни не хотел бы испытать его снова. Кроме того, он вдруг вспомнил из истории маггловского мира, что в те времена, где он, спасибо Лонгботтому, оказался, японцы очень недружелюбно относились к иностранцам. Это никак не прибавило профессору оптимизма. Тем более, что палочку достать он так и не успел…
Хозяин хижины ростом и шириной плеч лишь слегка уступал Хагриду, но вид у него был отнюдь не такой добродушный. На плечах его красовался необъятных размеров белый плащ с красным воротом. А в руке был меч, которым он, похоже, и собирался убить профессора.
- Да что же это такое? – горестно качая головой, произнес он, - специально забрался в такую глушь, где не должна ступать нога человека, чтобы отдохнуть от этого суетного мира – и на тебе. Постоянно кто-то шляется, как на Центральном вокзале. Только порадовался, что избавился от этого обормота, так теперь еще какие-то гайдзины врываются в мой дом! Каждый так и стремится обокрасть несчастного мирного гончара!
У профессора, конечно, имелись некоторые сомнения относительно «несчастного мирного гончара», но он не стал их озвучивать, а лишь сообщил (спасибо заклинанию перевода), что он оказался тут случайно, и не собирался ничего красть.
- Да? – удивился «гончар», - Вы не вор? А кто же вы тогда такой?
- Учитель, - коротко ответил Снэйп. Вести длинные беседы с мечом у горла было затруднительно.
К его удивлению, собеседник немедленно убрал меч в ножны, а выражение его лица стало более мирным.
- А где же ваши ученики?,- спросил он
- Это из-за них я здесь очутился, - возмущенно сказал профессор,
- Ну да, они могут, - неожиданно согласился хозяин хижины, - редкостные балбесы, наверное.
- Еще какие! – воскликнул Снэйп, - разве за всеми уследишь? Пока с одним разбираешься, другие такого понаделают!
Во взгляде «гончара» появилось сочувствие.
- Да, они могут, по своему ученичку знаю. Кстати, я Хико Сейджуро Тринадцатый, мастер стиля Хитен Мицуруги Рю.
- Профессор зельеварения Северус Снэйп, - отрекомендовался зельевар. И добавил.
- Зельеварение - это сложная наука смешивания ингредиентов…
- Как лекарства, что ли? – спросил его собеседник, показав редкостную для маггла понятливость.
- Да, вроде того, - согласился профессор, - и представляете, какая нужна точность и какая внимательность, чтобы все это действовало как надо! А эти…
- А эти, наверное, не слушают и делают как попало, - предположил Хико Сейджуро, отчего профессор, обычно недолюбливавший магглов, проникся к нему уважением..
- Вот именно! Один такой меня сюда и отправил.
- А сколько их у вас вообще? – поинтересовался мастер меча
Профессор вздохнул:
- Намного больше, чем хотелось бы. Семь курсов, четыре факультета…Где-то триста человек. И как минимум двести девяносто из них -непроходимые тупицы.
Это произвело на Хико Сейджуро Тринадцатого неожиданно сильное впечатление, в глазах его появился ужас.
- Триста?!! Три сотни учеников? Это ужасно! Тут от одного не знаешь куда деваться, а три сотни! Да вы присядьте, профессор…
Он вывел Снэйпа под руку из хижины и усадил на толстое бревно. Потом принес большой кувшин и две крохотные чашечки, молча налил в них мутноватой жидкости и протянул одну профессору. Тот так же молча принял емкость и опустошил ее в один глоток
Хико-сенсей одобрительно кивнул:
- Сразу видно товарища по несчастью. Довели они вас, я вижу.
- Да уж конечно, - согласился зельевар, - Особенно Гриффиндор. Там один Поттер чего стоит. Только и жди от него какой-нибудь пакости. Или вот Лонгботтом. В одно ухо влетело, в другое вылетело. Обычного скучечервя правильно порезать не может. Да и остальные не лучше…Давайте-ка еще по чашечке.
- Вот-вот, в одно ухо влетело, в другое вылетело. Очень правильно говорите . Вот и мой так же…Да все они одинаковые…Пожалуй, для такого случая надо бы что-нибудь покрепче…
С этими словами сенсей исчез в хижине, и спустя несколько минут вернулся с кувшинчиком поменьше. Жидкость в нем была слегка коричневатой.
От первого же глотка у профессора глаза полезли на лоб. Хико-сенсей участливо постучал его по спине, отчего бедный зельевар едва не свалился с бревна.
- Крепковато, да? Это из ячменя, делает тут один в городе…Вы, гайдзины, видно, не привыкли к такому….
- Из ячменя? – оживился профессор, - ну-ка дайте сюда, я это зелье вам слегка подправлю…Гайдзины, знаете ли, еще и не к тому привыкли…
- Еще в кладовке немного есть, - вспомнил сенсей, - вон там…
В следующие полчаса Хико Сейджуро наблюдал, как профессор священнодействует над кувшином с крепким, но и вправду дрянным напитком сётю. Профессора ничуть не смущало присутствие маггла, а тот, в свою очередь, смотрел на приготовление зелья с любопытством, и только. Он даже спокойно отнесся к тому, что Снэйп у него на глазах превратил помятый медный котелок в перегонный куб.
- Ну вот, - наконец с гордостью сообщил профессор, - собственно, хорошо бы выдержать подольше , но в принципе, сойдет и так. Это наш гайдзинский напиток, называется «виски»
- А ничего, - сказал сенсей, продегустировав напиток, - гайдзины, похоже, понимают толк в выпивке. А вот чашечки, наверное, надо бы побольше…
Заклинание перевода, конечно, продолжало действовать, но с некоторого момента два педагога, наверное, поняли бы друг друга и без него…
- Да вы просто герой, - доказывал профессору сенсей, - У меня один – один-единственный! – балбес всю кровь выпил. Только и гляди за ним. Один раз мухоморов налопался, потом как-то в лесу заблудился , бестолочь. Паука мне в кувшин с саке однажды бросил, обиделся, видите ли, за что-то…полы мыл кое-как, готовил всякую гадость…И всё время права качал. Да когда он сбежал, у меня просто праздник был…А у вас три сотни таких!
- Ох, и не говорите, - согласился профессор, - Вот, например, эти рыжие…Уизли…
- О, - обрадовался сенсей, наполняя очередную чашку, - мой тоже рыжий был. Они, видно, все такие вредные.
- А их еще двое! На самом-то деле, их очень много, этих Уизли, но вот те двое – просто кошмар. Одни безобразия на уме. А Поттер! Если бы он куда-нибудь сбежал, у меня тоже был бы праздник Так ведь нет, не дождешься…Давайте еще по одной, что ли…За то, чтобы Поттер сбежал! Кстати, а вы своего выгнали, или сам ушел?
- Сам ушел. По идейным соображениям. Захотел, видите ли, счастья для всех, и чтоб никто не ушел обиженный. Решил с помощью своего меча строить светлое будущее. ну не дурачок ли? Кричал тут, руками размахивал, мол, сенсей, да как вам не стыдно, да вы не понимаете, да вам на все наплевать…Ну и ушел, конечно…бака деши.
- Хорошо звучит – «бака деши», - восхитился профессор.- Надо запомнить. А то ведь, если скажу «Лонгботтом, вы идиот»,тут же вмешается директор: Ах, Северус, как вам не стыдно, разве можно обижать детей.. А Поттер? Ему бы очень, очень подошло.
Еще через час они перешли от обсуждения учеников к дискуссии о методах преподавания.
- Да что толку от вашего снятия баллов? – возмущался сенсей, - Разве их этим проймешь?
- Ну не скажите, - возражал профессор, - есть и другие наказания. Вот котлы, к примеру, чистить…
- Да, еще полы мыть хорошо помогает…Но это так, мелочи.. А вот, бывало, возьмешь кувшин побольше, с медом. Поставишь этому бака деши на голову, привяжешь – и десять кругов бегом вокруг горы. С божественной скоростью. Тренировка опять же, полезно.
- А почему с медом?
- А там муравейник на склоне был. Примерно с него ростом. Поневоле с такой скоростью побежишь…
- Мои не побегут, - вздохнул профессор, - Директору пойдут ябедничать, или права начнут качать.
- Сейчас, - сенсей поднялся с бревна и не очень твердой походкой направился к хижине. Оттуда раздался грохот и сдавленные ругательства, но вскоре Хико Сейджуро вернулся, неся в руках что-то длинное, завернутое в тряпку…
Это оказалась катана, поменьше, чем у самого сенсея.
- Мой бака деши с нее начинал, - сообщил сенсей, - Для дела не годится, а вот припугнуть в самый раз. Это когда он мне паука в кувшин с саке бросил….проверено, хорошо действует. Держите, профессор.
- Да я не умею с этим обращаться , - профессор замахал руками, из рукава вылетела волшебная палочка и упала на траву. Временами она раздваивалась, и пыталась вырваться, поэтому профессору пришлось потратить несколько минут, чтобы изловить ее и сунуть обратно в рукав.
- Так я покажу пару простеньких приемов, - предложил сенсей.,
Приемы оказались достаточно сложными, а профессор уже не слишком хорошо держал равновесие. Но сенсей сказал, что он не безнадежен, а потом спросил:
- А что это у вас за штука? Что за боевая техника?
- Это волшебная палочка, - печально сказал Снэйп, - Я волшебник. Но мне от этого ничуть не легче…
- Да уж эти бака деши хоть кого доведут, - посочувствовал Хико Сейджуро Тринадцатый…- Хоть бы и волшебника..
Снэйп подумал, что такому хорошему человеку надо бы оставить в подарок еще порцию виски. Но не успел, потому что действие зелья закончилось, и он снова оказался в своем кабинете. . Притом в Хогвартсе шел все тот же урок зельеварения.

Невилл Лонгботтом с ужасом воззрился на материализовавшегося за кафедрой профессора, сжимавшего в руках какую-то длинную палку…Поттер и Уизли хихикнули, очевидно учуяли запах виски.
Профессор посмотрел на них странным взглядом, потом пошел по рядам, не выпуская из рук непонятного предмета.
Как и следовало ожидать, с заданием справилась одна Грейнджер. У всех прочих зелье издавало отвратительные запахи – от керосина до тухлых яиц.
- Поттер, - вкрадчивым голосом произнес профессор, - что это за мерзость?
- А чего сразу я? – закричал Поттер, - у других тоже пахнет!
- Еще и пререкаетесь с учителем…
- - Баллы хотите снять? – нахально заявил Поттер, - Ну и снимайте, пожалуйста.
- Не угадали, - на лице профессора появилась улыбка, при виде которой бедный Невилл сполз под парту.
- Вылезайте, Лонгботтом, вылезайте. И отправляйтесь мыть полы…Большой Зал, думаю, подойдет…А вы, Поттер…возьмите свой котел, с той дрянью, что наварили – и десять кругов вокруг замка…Тренировка опять же, полезно…Вы же спортсмен у нас.
- Этого нет в школьных правилах! – возмутился Поттер, - Это вы сами только что придумали!
Профессор взялся за длинный предмет, который держал в руках. Холодно блеснула сталь. Лонгботтом взвизгнул и снова полез под парту.
- Ну зачем же сам придумал, - профессор одарил учеников одной из фирменных кривых усмешек, - Один хороший человек научил…Правильно сказал, что баллами этими вас не проймешь. Так что вперед, вперед , Поттер…Бака деши.