Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

У Казуки закрытый дневник, поэтому выкладываю сам фик здесь, чтобы все могли прочитать.

Фанфик еще пишется, поэтому по мере появления новых глав буду поднимать эту запись.

Очень всем рекомендую. Несмотря на то, что там действуют герои из манхвы "Ноблесс" ("Дворянство"), можно читать, как ориджинал, там всё понятно даже для тех, кто не знаком с каноном.

началоЯ — Тао. Нет-нет, это не китайское имя, не ник в интернете и даже не кличка, какие дают домашним животным, чтобы те обрели индивидуальность в глазах своих хозяев. Это — аббревиатура. «Test atypical object». Вот так. Впрочем, тому, кем я стал теперь, это... название подходит куда больше обычного человеческого имени.
Вообще-то, меня зовут Костя. Константин Логинов. Да, я родом из России, где и прожил девятнадцать лет своей бестолковой жизни. Впрочем, когда я стал сисадмином университетского компьютерного центра, меня все чаще в шутку звали ЛогИнов. Но об этом позже.
Для чего я, собственно, начал писать эту историю-исповедь? Наверное, чтобы помнить. Помнить то, что больно, страшно, но что забывать нельзя. А еще, чтобы рассказать, как все было на самом деле.
Однажды я уже поведал свою историю одному хорошему знакомому, а он, ничтоже сумняшеся, использовал ее в своей новой манхве, которая даже стала очень популярной. Конечно, использовал с моего разрешения и с очень большими сокращениями — дабы не травмировать психику читателей кошмарными подробностями. Ну, и досочиняли они с соавтором немало. Но я не в обиде — так даже лучше, ведь жизнь не похожа ни на комикс, ни на фантастическую историю для подростков. Жизнь, она жестче и циничнее. Да и я далеко не герой, каким показан там, хоть, не скрою, видеть себя крутым на страницах манхвы мне было приятно.
Но я расскажу все, как было, и постараюсь ничего и никого не приукрашивать.
Итак, я — Тао, «test atypical object». Парень двадцати пяти лет, тощий брюнет со слегка раскосыми карими глазами (видимо, в число моих предков затесались какие-то азиаты). Возможно, если бы мою биографию писала девушка, она бы смогла дать более детальный портрет, а у меня вряд ли это получится. Впрочем, в манхве меня изобразили достаточно похожим, особенно в конце, поэтому не буду подробно останавливаться на собственной внешности — ничего выдающегося в ней нет.
До восемнадцати лет я жил совершенно обычной жизнью в небольшом южном городе, много читал, в школе был хорошистом из-за вечной безалаберности, потом поступил в университет на... нет, не на математику и даже не на информатику. Я — биолог. А компьютеры — это хобби. Я очень любил биологию и вообще все живое, но и с техникой всегда умел находить общий язык. Может быть, потому что не воспринимал ее как бездушные железки?
Поначалу компьютер в общем и программирование в частности были увлечением, а потом, когда я остался один, - средством не умереть с голоду. Да, когда мне было восемнадцать лет, мои родители погибли в авиакатастрофе. Их самолет попал в грозу и разбился — может быть, вы даже читали об этом случае в тогдашних новостях. Не спасли никого...
Не стану рассказывать, что я тогда пережил — кто сталкивался с таким в жизни, поймет и так, а остальным лучше не знать. Но факт остается фактом: я остался один. Денег стало катастрофически не хватать — стипендии едва доставало, чтобы расплатиться за квартиру, и я, освоив системное администрирование, устроился на полставки в университетский компьютерный центр. Тогда-то меня и прозвали ЛогИновым. А еще это отвлекало от тоски и давало возможность как можно реже бывать дома, где сразу наваливалось одиночество и какие-то неясные страхи.
А еще я увлекся хакерством. Нет, вы не подумайте, что я использовал это в корыстных целях. Банки я не взламывал и информацией не торговал — мне просто нравилось решать головоломки, каковые представляли из себя защиты других серверов. Занимался я этим дома по ночам. Вообще, я тогда был достаточно нелюдимым типом — трудно поверить, верно? Близких друзей у меня так и не появилось, ни в какие секции я не ходил, спорт вообще всегда считал бесполезной тратой сил и времени. На личном фронте все было тоже довольно глухо — короткий роман на первом курсе с девушкой из параллельной группы закончился ее уходом к мастеру спорта по плаванию.
С хакерства-то все мои злоключения и начались.
Как сейчас помню, это был вечер пятницы. Компьютерный центр закрылся раньше — большинство студентов предпочли майское тепло улицы душному залу, а я вернулся домой и, вооружившись банкой пива и пакетом чипсов, уселся за компьютер. Мне давно уже не давал покоя один запароленный сервер, на который я случайно наткнулся в бесцельных блужданиях по интернету. Это был сайт некой международной ассоциации врачей и физиологов «Индиго». Кое-что там лежало в свободном доступе, а именно информация об успешных операциях по улучшению способностей людей — мол, слепым возвращали зрение, калекам давали новые конечности, а прирожденных олигофренов делали гениями. И все бы ничего, но сам факт наличия закрытой информации меня очень насторожил. Если им есть, что скрывать, то значит, не все в этом «Индиго» так радужно. Нельзя сказать, что я задумал какие-то сенсационные разоблачения, но мной завладел азарт охотника — и это была, пожалуй, первая настоящая эмоция за год, прошедший со дня роковой авиакатастрофы.
Защита оказалась сделана на совесть — я бился над ней всю ночь, а когда за окном моей «хрущевки» уже забрезжил рассвет, я впервые узнал о Союзе и его наполеоновских планах. Впрочем, точнее было бы их назвать антихристовыми... Похищение людей с целью создания из них универсальных солдат и послушных рабов, разработка и популяризация веществ, подавляющих волю и усиливающих физиологические желания, распространение искусственно созданных вирусов и прививок, якобы, от них, а на деле... В общем, долго перечислять. Информация была на английском, но моих не слишком твердых знаний и помощи интернет-переводчиков хватило. Сперва я растерялся, умом понимая, что нужно что-то делать с найденным, но никак не мог сообразить, что именно. Так ничего и не решив, я впервые за всю мою хакерскую карьеру воспользовался открывшимся доступом на чужой сервер, а если короче, то просто стер все секретные файлы, до которых смог дотянуться. Добротно так стер, чтобы даже самый крутой компьютерный гений ничего не смог восстановить.
Нельзя сказать, что я узнал из стертых файлов что-то новое — все это можно прочитать в интернете, да и увидеть самому, если у тебя больше одной извилины, но впервые я получил неопровержимые доказательства того, что за всем происходящим в мире стоят определенные организации и люди. В захлестнувшей меня эйфории я казался сам себе этаким спасителем мира и немедленно начал думать о том, что делать с полученной информацией. Хотелось одновременно писать статью для газеты, выступить с разоблачительной речью по телевидению и выложить сенсационную информацию в интернет. Но сначала — все-таки поспать, ибо глаза после трех банок пива и бессонной ночи нещадно слипались.

Меня нашли в тот же день, точнее, вечер.
Когда в дверь позвонили, я спал сном праведника, поэтому трезвонить им пришлось довольно долго. Потом я все-таки сполз с кровати и, не просыпаясь, выплыл в прихожую в чем был (а был я в футболке и шортах), находясь в полной уверенности, что пришел Лешка Семенов, которому я еще вчера пообещал диск с игрой — больше ко мне просто некому было являться.
Нашарив в темной прихожей замок, я открыл дверь и, по-прежнему не просыпаясь, пробормотал:
-Леха, вот как тебе не стыдно будить спящего?..
А вместо вполне ожидаемых извинений получил увесистый удар под дых.

**********


продолжениеВ себя я пришел на ковре в комнате. Надо мной разговаривали по-английски. С пятого на десятое я понял, что кто-то приказал меня убить и они обсуждают, как это сделать. И хоть реальности происходящего я совершенно не ощущал — слишком все было абсурдно, но все-таки попытался подняться, чтобы прояснить ситуацию. Нужно было как минимум выяснить, кто ко мне вломился, а как максимум — вызвать милицию (тогда она еще так называлась).
-Не дергайся! - услышал я над собой властный голос, говоривший на чистейшем русском. Судя по всему, голос принадлежал обладателю серых костюмных брюк со стрелками, и дорогущих туфель, которые я видел перед носом.
-Вы кто? - я все-таки приподнялся. Внутренности отозвались тупой болью, которая, собственно, и заставила меня поверить в то, что все происходящее не продолжение сна и не прикол перебравших одногруппников.
Незваных гостей было трое: два типичнейших братка-качка в одинаковых кожаных куртках (и не жарко им было?) и с одинаковыми взглядами тираннозавров на охоте (подозреваю, что мозг у них был таких же размеров, как и у легендарного ящера), а третий — элегантный загорелый блондин в очках и в том самом сером костюме, часть которого я видел, валяясь на ковре. Как по команде братки вскинули пистолеты, нацелив их на меня. Я поморгал — реальность снова отказывалась восприниматься всерьез. Ну не может быть такого, чтобы в обычную «хрущевку» к обычному студенту третьего курса без гроша за душой вдруг вломились боевики с пистолетами. Как-то не верилось мне, что все это было из-за того, что я, по большому счету, воспринимал как щекочущую нервы игру.
-Я сказал не стрелять! - рявкнул блондин по-английски. Братки недовольно на него покосились, - он может быть полезен.
На мой же вопрос, похоже, отвечать никто не собирался. Дальнейший диалог привожу не дословно, потому что понимал все только в общих чертах.
-Но у нас приказ — зачистить.
-Здесь и сейчас командую я. Его можно использовать в качестве материала — организм сильный, молодой, умственный потенциал намного выше среднего — иначе бы он не смог взломать нашу защиту. Родных у него нет — искать не будут.
-Но госпожа Айрис приказала...
-Всю ответственность я беру на себя, - отрезал блондин.
Но, если вы думаете, что в это время я сидел и слушал их общение, то глубоко заблуждаетесь. Проморгавшись, я заметил, что мобильник мой лежит на краю компьютерного стола, то есть, дотянись и возьми. Что я, собственно, и собрался сделать. Резким движением выкинув вперед руку я почти схватил его... Почти. Потому что внезапно понял, что элегантный очкарик держит меня за запястье стальной хваткой. Когда и как он успел перехватить меня, я так и не понял.
-А вот этого делать не надо, - блондин снова перешел на русский. Он сам взял мой телефон, бросил его на пол и раздавил.
-Да вы что, охренели все?! - взорвался наконец я, - кто вы такие и что вам от меня надо?!
Телефона было очень жалко. Он, конечно, старенький, но на новый у меня денег не было и в обозримом будущем не планировалось.
-Видишь ли, Константин Логинов, мы те, чьи архивы ты так неосторожно стер минувшей ночью, - пояснил вторженец с холодной улыбкой акулы, - и, боюсь, тебе придется за это заплатить.
Нет, нет, нет. Я по-прежнему не мог до конца поверить, что все происходящее не розыгрыш. То есть, в то, что у пришельцев серьезные намерения, сомневаться уже не приходилось, но я еще надеялся, что они — просто квартирные воры или какие-нибудь другие бандиты, а не члены грозной организации, дергающей за ниточки процессы мирового масштаба. Так или иначе, надо было спасаться. Я оглянулся на дверь, но ее загородили «кожаные» охранники с пистолетами, которые они продолжали держать наготове. Вряд ли мимо них удастся проскочить. В окно тоже не удерешь — четвертый этаж... И тогда я совершил несусветную глупость: резко вскочил на ноги и ударил головой в живот блондина. Точнее, попытался это сделать, но тот каким-то непостижимым образом очутился в другом месте. Создавалось ощущение, что он мгновенно перемещается в пространстве, словно какой-то... инопланетянин? И вот-то мне стало по-настоящему страшно, причем пугали не качки с пистолетами — те, хоть и гориллы в полтора моих роста каждый, но все же явно люди, а вот этот...
-Ты, видимо, еще не понял, насколько серьезный проступок совершил, - блондин не повысил голоса, и улыбка ничуть не изменилась, когда он без замаха ударил меня по шее ребром ладони. Я даже боли не почувствовал, только тело внезапно стало чужим и тяжелым. А еще что-то кольнуло в плечо, и мир провалился в черное ничто...

Я смутно помню, что было дальше. Кажется, один раз пришел в себя, но единственным ощущением был шум, похожий на гул самолетных двигателей, после чего снова наступила чернота. Потом были какие-то голоса, яркий свет, и все время болела голова. Это продолжалось довольно долго, хотя для меня не было тогда ни времени, ни пространства — не существовало вообще ничего. Мне было совершенно все равно, что со мной происходит, жив я или мертв. Мне не было ни холодно, ни жарко, не хотелось ни есть, ни пить. Только постоянная головная боль, от которой можно было спастись лишь уходом в полное небытие.
Поэтому, когда меня неожиданно начали хлопать по щекам и что-то говорить, я только плотнее закрыл глаза — все равно, ничего, кроме белесой мути, перед ними не появлялось.
-Эй, Тао, очнись! - смутно знакомый голос неприятно ввинчивался в сознание.
Тао? Кто такой Тао? Меня зовут Костя... Я попытался поведать об этом навязчивому голосу, но, кажется, выдал какой-то едва слышный сип. И, как потом показала практика, это было моей удачей.
-Тао, ты помнишь что-нибудь?
Я не Тао, но помнил все и очень даже отчетливо, даже несмотря на муть в голове, которая странным образом начала рассеиваться. И именно эта память и подсказала мне, что лучше молчать. Тао — так Тао. Пусть думают, что я ничего не помню. Я неопределенно мотнул головой.
Впервые за много времени (а как я потом узнал, прошло без малого полгода) я разлепил глаза. Сначала резкость не хотела наводиться, но постепенно предметы обрели четкость. Оказалось, что надо мной склонился тот самый загорелый блондин. Только теперь на нем был не серый костюм, а белый медицинский халат. Интересно, я что, попал в больницу? Но попытка спросить об этом ни к чему не привела — в горле саднило, а пересохших язык отказывался ворочаться.
-Я же говорил, что аккуратнее надо было интубировать! - раздраженно бросил в сторону очкарик, - вы ему всю гортань изодрали!
-Подумаешь, нежности какие, - раздался откуда-то издалека женский капризный голос.
Ого! Неужели, все так серьезно? Как-то отстраненно подумалось: мне что, сделали операцию? Я никогда раньше не попадал в больницу по столь серьезному поводу — Бог миловал. Даже аппендикс не вырезали, поэтому сравнивать было не с чем.
-Где я? Что со мной? - все-таки прохрипел я.
-Это третья экспериментальная лаборатория Союза, - голос блондина стал холодным, - ты — тестовый атипичный объект под кодовым именем Тао. Запомни это, пожалуйста.

продолжение-Это третья экспериментальная лаборатория Союза, - голос блондина стал холодным, - ты — тестовый атипичный объект под кодовым именем Тао. Запомни это, пожалуйста.
Сознание мое еще работало враздрыг, поэтому из всего сказанного оно почему-то зацепилось только за слово «атипичный».
-Атипичный?..
-Твоя физиология и некоторые реакции организма оказались несколько... эээ... нестандартными.
-Зачем... я здесь?..
-Ты — тестовый образец. Да, и уясни на будущее, ты — всего лишь подопытный. Прав у тебя тут не больше, чем у белой мыши в лаборатории. Это на случай, если тебе взбредет в голову кричать о свободе личности и жалобах в ООН. Меня зовут Юрий, а эта милая леди, - блондин кивнул куда-то в сторону, - доктор Айрис Линч. Мы сотрудники организации, известной как Союз. И именно собственностью Союза ты отныне являешься.
-Собственностью?! - от возмущения у меня даже прорезался голос. Я подскочил на койке, но тут же был вынужден упасть обратно на подушку — голова отчаянно закружилась от слабости.
-Вот именно, - холодно кивнул Юрий, - поэтому советую тебе быть хорошим мальчиком, и тогда жизнь твоя будет вполне сносной.
Я хотел спросить, что за опыты на мне ставили и почему я нахожусь на больничной койке, но Юрий с девицей по имени Айрис поспешно удалились, явно не желая продолжать разговор, а я остался наедине со всем, что только что узнал. Нельзя сказать, что я так уж сильно удивился тому, что стал подопытным — в наше время все наслышаны о похищениях людей с целью проведения секретных экспериментов. Другое дело, что я даже предположить не мог, что все это станет моим личным кошмаром.
Я спустил ноги с кровати и сел. Голова сперва закружилась, но потом тело начало обретать уверенность движений. Со второй попытки даже удалось подняться и доковылять до умывальника, над которым висело зеркало. Признаться, я боялся увидеть в нем что-нибудь жуткое — мало ли, что за опыты надо мной ставили, может, вторую голову пришили или еще одну пару ушей. Но из зеркала смотрела вполне привычная физиономия, разве что с ввалившимися щеками и лиловыми кругами под глазами. И на том спасибо.
Я вернулся на кровать и забрался под синтетическое одеяло — долго стоять было все еще тяжело. Следовало немедленно выработать какой-то план действий, иначе моя судьба будет весьма незавидной: или разберут на органы, или сделают бессмысленным овощем — знаем, читали о таком. Странно, но тогда я не ощущал ни страха, ни паники — мозг работал спокойно и четко.
Понятно, что нужно бежать. Но ясно и другое: чтобы бежать, требуется знать, во-первых, где я нахожусь, а во-вторых, как отсюда выбраться. А для этого необходим план внутренних помещений этого здания. Здания ли? В палате, где я лежал, вообще не было окон. Значит, есть вероятность того, что все это заведение находится под землей. В общем, мне срочно нужно было каким-то образом добраться до компьютера - наверняка планы помещений со всеми входами и выходами лежат где-то у них на внутреннем сервере. А если повезет, то еще и в интернет призыв о помощи выложу.
Я снова поднялся и, держась за кафельные стены, добрался до двери. Та, как и ожидалось, оказалась заперта, причем, никаких следов замка или ручек на ней не обнаружилось. Тогда я постучал. Сначала тихо, потом громче и, наконец, со всей силы. Если бы не шаткое положение в пространстве, то еще бы, наверное, ногой добавил — дверь была монолитно-железной.
Однако почти сразу за ней послышались шаги, а потом на пороге появился гориллообразный тип — точная копия тех, кто явились ко мне в квартиру (клонируют их тут, что ли?). Только одет он был не в кожаную куртку, а в незнакомую серую форму без нашивок, укомплектованную тяжелой кобурой и какой-то непонятной скрученной веревкой на поясе. Тип молча уставился на меня.
Первой мыслью было потребовать меня выпустить, но я ее отмел как идиотскую, поэтому, придав все еще хриплому голосу уверенности, потребовал:
-Мне нужен компьютер!
В ответ я ждал чего угодно: ругани, смеха, согласия и даже рукоприкладства, но охранник только тупо взглянул на меня и захлопнул перед носом дверь.
-Просто здорово... - констатировал я, падая на крутящийся стул возле крошечного столика с забытой на нем металлической кюветой. Столик был тоже металлический и очень холодный — больничный. Невольно я обратил внимание, что мои руки на сгибах покрыты синяками, судя по всему, от многочисленных капельниц. И это стало той последней каплей, которая прорвала плотину моих, притупленных наркозом, эмоций. Дикий ужас ледяной волной захлестнул все мое существо. Признаться, я всегда боялся врачей, боялся любого насильственного вмешательства в свой организм, боялся беспомощности. И вот самые худшие страхи стали явью — я оказался в их полной власти. Я очень ясно ощутил тогда, что чувствовали лабораторные крысы в нашем университетском виварии — полное бессилие что-то изменить и безысходность. Помню, когда я ставил молоко в садок с крысами, одна из них меня укусила. Я тогда жутко обиделся: я ее кормлю, а она — кусаться. Но теперь я почувствовал, что сам готов пустить в ход кулаки, зубы, ногти — что угодно, лишь бы выбраться отсюда или, если не удастся, то хотя бы отомстить за себя и за тех, кого они тут уже замучили. От невозможности что-либо изменить, я снова начал колотить в дверь, пока не сбил костяшки пальцев до крови, а потом, когда силы кончились, упал на стул, уронил голову на руки и заплакал.
Я не стесняюсь признаваться в этом — сказать, что я вел себя героически и мужественно, значило бы погрешить против истины. Я был жутко напуган, растерян и поддался панике. Пугала неизвестность — никто ведь не потрудился объяснить, что со мной уже сделали и что собираются сделать, меня просто бросили одного наедине со страхом. Я был согласен даже на общество жутковатого Юрия, только чтобы не быть одному.
Наконец мои безмолвные мольбы были услышаны: дверь снова открылась, в палату вошел все тот же тираннозавр-охранник. Он молча сунул мне в руки пластиковую коробку, а на стол поставил... ноутбук? Я поморгал, потому что решил, что сознание выдает желаемое за действительное. Но это правда оказался ноутбук — без наворотов, но вполне рабочий. Когда охранник так же молча удалился, я первым делом кинулся к столу, отшвырнув непонятную коробку.
Как и следовало ожидать, к интернету ноут подключен не был. Никакого вай-фая и уж, конечно, никаких сетевых шнуров не наблюдалось. Внутреннюю сеть он тоже не видел, но зато оказался полон электронных книг. Чего тут только не было: и художественная литература, и публицистика, и научные труды, а еще было много учебников — от самоучителей разных языков до задачников по физике для технических вузов. В другое время я бы безумно обрадовался такой находке, но сейчас был так напуган, что не мог вникнуть в смысл написанного в книгах, даже самых простых. Всхлипнув и закрыв ноутбук, я вернулся к брошенной на койку коробке. В ней оказалась какая-то масса, по консистенции напоминающая манную кашу, которую я всегда терпеть не мог. Я поморщился и хотел уже было выбросить содержимое в туалет, но вдруг почувствовал, что желудок буквально извивается от голода. Зачерпнув «кашу» одноразовой ложечкой, я попробовал ее на язык — вкуса практически не было. Кривясь и морщась, я все-таки доел странный обед и, как ни странно, почувствовал себя куда лучше. Даже на душе стало спокойнее, страх отступил (как я сейчас подозреваю, в еду подмешивали какой-то успокоительный препарат).
Запив съеденное водой из-под крана, я снова уселся за стол перед ноутбуком, открыв наугад первую попавшуюся книгу, которой оказался самоучитель английского языка. Тем лучше — давно нужно подогнать английский, тем более, что тут все на нем говорят, а я должен точно знать, о чем ведут речь враги.
А дальше началось странное. Довольно быстро я поймал себя на том, что практически мгновенно запоминаю прочитанные правила и новые слова, чего раньше за мной никогда не водилось. Чтобы проверить себя, я открыл задачник по высшей математике, с которой никогда не дружил ни в школе, ни в университете. И что вы думаете! Задачи, над которыми раньше мне бы пришлось безуспешно биться несколько часов, щелкались одна за другой, как семечки! Решения их были столь очевидны, что я даже засмеялся. То же самое получилось и с задачами по генетике (одним из самых моих нелюбимых предметов), по физике и химии!
Я оторвался от ноутбука и потряс головой, точно от этого мысли в ней смогли бы сложиться в какую-то новую последовательность, как в калейдоскопе. По всему выходило, что за то время, что я лежал в отключке, с моим мозгом что-то сотворили, и теперь он стал работать на порядок эффективнее. Но тут же снова стало страшно: а вдруг, это опасно? Вдруг, мозг не выдержит нагрузки? Это следовало срочно узнать. Скажу честно, смерти я боялся. Боялся обреченности, когда знаешь, что дни твои сочтены, боялся беспомощности, боялся неизвестности и, как человек стихийно верующий, боялся того, что будет потом. А еще я всегда отличался мнительностью, поэтому мне начало казаться, что в голове у меня заложена бомба, которая в любом момент может взорваться. Так что, как видите, личность я совершенно не героическая.
Однако то ли я просто устал бояться, то ли подмешенные в еду успокоительные микстуры сделали свое дело, но постепенно я обвыкся со своими новыми способностями и начал получать от них удовольствие.

(продолжение следует)

продолжениеДней через десять я уже мог читать длинные английские тексты практически без словаря, перерешал от нечего делать несколько вузовских задачников и принялся за изучение испанского, который всегда любил. За испанским последовал ирландский, а за ним — корейский. Других самоучителей я в ноутбуке не нашел. Мозг при этом не думал взрываться, казалось, наоборот, с каждым днем он работал все лучше.
Юрий так больше и не появлялся, только дважды в день приходил охранник с судком непонятной каши, раз в несколько дней горничная, которая не говорила ни на одном известном мне языке (или делала вид, что не говорит) меняла постельное белье и забирала в стирку больничную пижаму — мою единственную одежду и по утрам молчаливый мужчина-врач делал укол. Сперва я пытался отбиваться, но тот сказал, что это необходимо для стабилизации работы мозга, и мне не оставалось ничего, как поверить, хоть колол он, признаться, больно — видимо, просто не утруждал себя церемониться с подопытным. Впрочем, это были такие пустяки по сравнению с тем, что выпало на мою долю потом. Выспросить у врача ничего не удалось — все мои вопросы просто игнорировались.
Юрий пришел лишь тогда, когда в ноутбуке кончились книги, а во мне — терпение. Я, конечно же, не сомневался, что вся палата утыкана камерами наблюдения, поэтому, отчаявшись добиться хоть двух слов от охранника, горничной и врача, я начал орать по очереди в каждый угол помещения о том, что, если мне немедленно не ответят на все вопросы, я наложу на себя руки и «...все ваши труды над моими мозгами пойдут к хренам собачьим!!!» Уж не знаю, что послужило причиной визита Юрия: мои вопли или его собственные соображения, но утром следующего дня вместо охранника завтрак принес именно он. И, когда это случилось, мне одновременно захотелось повиснуть у него на шее и дать в морду. Первое — потому, что я жутко истосковался по человеческому обществу и ждал от Юрия хоть каких-то ответов, а второе — за все остальное.
-Ну, положим, кончать с собой ты бы не стал, - без предисловий заявил он.
Я слегка опешил от такого приветствия.
-Чего это вы так решили?
-Я изучил твое личное дело, черты характера, интересы, сильные и слабые стороны. Так вот, склонности к суициду среди них не обнаружилось. Более того, ты боишься смерти и уверен, что за ее порогом самоубийц ничего хорошего не ждет. Я прав?
Я сразу насупился — снисходительный тон и всезнание этого скользкого типа меня неприятно задели. Но сейчас было не до обид — следовало срочно прояснять ситуацию.
-Предположим, - отмахнулся я, - а теперь отвечайте, что со мной сделали и что меня ждет дальше?
-Охотно, - Юрий вольготно расположился на стуле, - на твоем мозге был сделан ряд операций, в результате которых он работает не на три процента, как у большинства людей, а процентов на пятьдесят. А запуск оставшихся пятидесяти — это уже твоя задача.
-А потом я сдохну через год от перегрузки? - ощетинился я.
-Зачем же? - поднял брови Юрий, - вовсе нет. Если, конечно, доктору Айрис не придет в голову какая-нибудь новая идея, - хохотнул он.
Мне как-то резко стало холодно.
-Так что, лучше не зли ее, - доверительно продолжил Юрий, - она у нас, видишь ли, девушка эксцентричная и... как бы это помягче сказать, с некоторыми тараканами в голове.
-Садистка, что ли? - осторожно уточнил я и снова поежился.
-Ну, можно и так сказать, - не стал отпираться мой собеседник и тут же добавил, - но, если ты будешь послушным и оправдаешь наши надежды, тебе больше не придется с ней общаться.
-Кушать кашу и делать по утрам зарядку? - хмыкнул я, открывая контейнер с варевом.
-И это тоже. Но главное — если будешь исполнять то, что от тебя потребуют.
-И что же от меня потребуют?
-Не бойся, работа будет интересная. Тебе понравится, - Юрий встал и с видом заправского лектора у доски продолжил, - тебя, как модификанта в области интеллекта, переведут в пятый отдел. Там идут весьма интересные исследования, связанные с моделированием виртуальной реальности...
-С какой целью? - перебил я, нисколько не сомневаясь, что в этом самом пятом отделе уж точно не над компьютерными играми работают.
-Цель тебя не касается, - достаточно резко осадил меня Юрий, из чего я сделал вывод, что не ошибся в своих подозрениях, - ты будешь работать над проектом «Зеркало». В общих чертах он заключается в создании виртуального мира, куда можно было бы переселять живых людей.
-В каком смысле — переселять? - не понял я, - надел шлем с перчаткой — и ты там.
-Ты не понял. Полностью переселять — копировать личность, которая потом будет автономно жить в виртуальном мире, даже не зная о существовании реального. Особенно нас интересует сохранение сознания и личности умерших людей. Как видишь, я с тобой откровенен.
Я переварил сказанное. Мой супермозг, с легкостью решающий сложные математические задачи, в жизненных ситуациях не спешил приходить на выручку и работал в прежнем режиме пресловутых трех процентов. По крайней мере, никакие гениальные идеи в голову не приходили. Но одно я знал точно: весь этот проект «Зеркало» мне очень и очень не нравится.
-А как же душа? - сформулировал я, наконец, то, что меня царапало.
-Что — душа? - не понял Юрий.
-Ну, вы хотите переселить сознание, сделать виртуальную копию человека, но ведь без души он не оживет!
-Душа — понятие философское, а не научное. Уж тебе, без пяти минут биологу, это положено знать, - снисходительно пояснил Юрий.
-Биология не отрицает существование души, - возразил я, все больше хмурясь.
-Ну, значит, ты и займешься тем, как одушевить, так сказать, виртуальные личности, - покладисто согласился тот, - хочешь?
-Нет, - отрезал я.
-Почему же, позволь узнать? - я увидел, что мой отказ Юрию не понравился, но он пытается это скрыть.
-Я не Господь Бог, откуда я возьму душу умершего человека? Для нее, извините, программу не напишешь.
-Для всего можно написать программу, мой юный друг, для всего, - патетично изрек этот непризнанный гений, - а кроме того, ты только подумай, какие открываются возможности!
-Угу, например, воскресить Гитлера, - фыркнул я.
-К чему такие крайности? А как насчет... - Юрий выдержал паузу, - скажем, твоих родителей?
Я дернулся, как от удара током, кровь ударила в голову. Родители! Хоть раз снова увидеть маму с папой, услышать их голос... Видимо, эти переживания отразились у меня на лице, потому что змей-искуситель аж весь подался вперед в ожидании согласия. Совладать с чувствами было трудно, а еще труднее со слезами, навернувшимися на глаза при мыслях о недавней трагедии. Ведь неправду говорят, что время лечит. Не лечит оно ничего — горе всегда остается горем. И уж совсем тяжело оказалось отказаться от ложной надежды, которой меня пытались соблазнить. Но все это было слишком неправильно.
-Нет, - хрипловато повторил я.
-Ого, да ты крепкий орешек. Признаться, не ожидал, - было заметно, что Юрий всеми силами сдерживает разочарование и гнев, - тогда позволь провести для тебя одну экскурсию. Тем более, что ты уже давно засиделся в палате.


продолжениеЯ пожал плечами. Выйти отсюда хотелось отчаянно, но весь этот разговор как-то враз лишил меня сил.
-Надеюсь, у тебя хватит здравого смысла не пытаться удрать от меня, - Юрий подошел к двери, - учти, здесь полно охраны и камеры слежения на каждом метре. К тому же, ты не знаешь, куда бежать.
-Да понял уже, - вяло отмахнулся я.
Коридор, по которому мы шли, очень напоминал больничный: белые двери, каталки у стен, снующие туда-сюда люди в медицинских халатах и с бейджами. Неприятно пахло дезинфекцией. Я крутил головой, старательно запоминая все повороты, коридоры и лестницы. Потом мы довольно долго ехали на лифте вверх — судя по всему, я не ошибся, и мы действительно находились под землей. Наконец двери с мелодичным звонком разъехались, и мы вышли в новый коридор, ничуть не похожий на предыдущий. Тут была постелена ковровая дорожка, стены радовали глаз приятным золотисто-бежевым покрытием, а двери больше напоминали офисные или гостиничные, но никак не больничные.
-Это и есть наш пятый отдел, - тоном экскурсовода сообщил Юрий, - отличается, правда?
Я кивнул, а он толкнул одну из дверей.
За ней оказалась просторная комната с несколькими изолированными друг от друга застекленными боксами, каждый из которых был похож на отдельный маленький кабинет: стол с компьютером и настольной лампой, удобное кресло на колесиках, полочка с чайником. Все боксы, кроме одного, самого светлого, были заняты. Люди, работающие за компьютерами, не выглядели ни несчастными, ни изможденными.
-Нравится? - осведомился Юрий, увидев, что мой взгляд остановился на пустующем боксе, - стол ждет тебя. Рабочий день не нормированный, зато трехразовое питание и комфортное жилье.
-А выход в интернет тут есть? - нахально спросил я.
В ответ Юрий рассмеялся:
-Ну, это уж ты хватил. Им интернет для работы не нужен, да и работа сама по себе гораздо интереснее всего, что можно найти в интернете.
Я снова пожал плечами.
-А теперь пойдем, я покажу тебе, как живут те, кто работает на пятый отдел.
Мы спустились по лестнице на один этаж и снова оказались в «гостиничном» коридоре. Двери тут были под номерами, что тоже навевало мысли о гостинице. Юрий достал из внутреннего кармана пиджака магнитную карточку и провел по ближайшему замку, дверь послушно открылась. Я хмыкнул — немного радости жить и знать, что каждый может вот так запросто к тебе зайти.
Комната оказалась небольшая, но очень уютная: мягкий ковер на полу, диван, телевизор, книжные полки. Тут была даже имитация окна: подсвеченная рама с голографическим пейзажем, обрамленная бежевыми занавесками, благодаря чему не создавалось ощущения замкнутого пространства.
-Получше твоей «хрущобы», верно? - подмигнул Юрий.
Я фыркнул. Тут действительно было лучше, но мне стало обидно за свою квартирку. Пусть она тесная и бедно обставленная, но своя. И там я был свободен.
-Коровам тоже теплые стойла делают, а потом на мясокомбинат сдают, - буркнул я.
-Понимаю ход твоих мыслей и спешу утешить, что интеллектуальный потенциал Союза мы на «мясокомбинат» не сдаем, - покачал головой Юрий и добавил, многозначительно глядя на меня поверх дорогих очков, - по крайней мере тех, кто выполняет свои обязанности, не отказывается от работы и не совершает диверсий.
Ого! То есть, тут можно совершать диверсии? А вот это уже интересно. Но я все-таки уточнил:
-А если не выполняет, отказывается и совершает?
-Для того, чтобы узнать ответ на этот вопрос, мы с тобой сейчас прогуляемся еще раз, - от улыбки Юрия повеяло холодом, как из проруби.
На этот раз лифт спускался вниз, причем дольше, чем поднимался, из чего я заключил, что этаж, на который мы приехали, был еще глубже, чем моя палата. Обстановка тут разительно отличалась от всего, что я видел до этого. Коридор больше походил на бункер на случай ядерной войны: бетонный сырой пол, стены с какими-то маркировками и тянущимися вдоль них бесконечными трубами и проводами, тусклое освещение и пронизывающий холод.
-Тут проходят тестирование объекты, чьи модификации касались физических, а не интеллектуальных возможностей, - голос Юрия теперь звучал отстраненно и строго, - а кроме того, здесь же тренируется охрана и будущие боевики. На живых объектах, разумеется.
К горлу подкатил комок — чего-то подобного я ждал с самого начала. Мне отчаянно захотелось оказаться подальше отсюда. Казалось, сам воздух тут пропитался болью и смертью.
-Зачем это все?.. - хрипло спросил я.
-Универсальные солдаты — самый востребованный товар в настоящее время, - спокойно, точно речь шла о колбасе, ответил Юрий, - а охрана нам нужна, потому что некоторые объекты имеют неприятную привычку выходить из повиновения.
С этими словами он завел меня в плохо освещенную комнату со стульями, обращенными к зеркальной стене.
-Думаю, тебе будет полезно на это посмотреть, - сказал он и нажал кнопку рядом со стеклом.
В тот же миг оно стало прозрачным, а то, что я увидел, навсегда врезалось в память, даже несмотря на то, что наблюдать подобные сцены и быть в них главным действующим лицом мне потом приходилось бесчисленное количество раз.
По ту сторону стекла было небольшое бетонное помещение без мебели, в котором два очередных клона тираннозавров-охранников избивали голого человека. Тот лежал на полу ничком, поэтому я не видел его лица, запомнил только очень длинные слипшиеся от крови волосы. На его теле уже не было живого места, но качки продолжали методично взмахивать хлыстами, сплетенными, как я потом узнал, из резиновых шнуров, наподобие тех, из которых делают гимнастические скакалки.
На бесконечные мгновения я потерял дал речи, а потом меня стало мутить от вида рваных ран и крови.
-З...за что его... так? - выдавил я сквозь сжавший горло спазм.
-Это тест на регенерацию, - Юрий смотрел на экзекуцию совершенно равнодушно, - если через три дня он не будет в рабочем состоянии, его спишут.
-Спишут?
-Да. Отправят на этот этаж насовсем. Я же говорил, боевикам нужны тренажеры.
-Тренажеры?! - взорвался я, - он — живой человек!!! Вам что, вообще наплевать?! Его вина только в том, что у него регенерация не такая, как вам надо?!
-Ну, положим, не только в этом, - спокойно возразил Юрий, - этот конкретный объект, скорее всего, снова отказывался стрелять в живые мишени. Так что, это одновременно и наказание.
Мне хотелось очень много высказать этому гестаповцу, но внезапно я понял, что все бесполезно. Словами я ничего не изменю. И в сознании у меня точно произошло короткое замыкание: не думая, что делаю и что будет потом, я кинулся на Юрия с намерением уничтожить, разорвать его в клочки.
Увы, с драками у меня всегда было не очень. Нет, в школе я дрался, как и все мальчишки, но никогда не блистал физической силой, поэтому чаще сам в результате оказывался бит. Но сейчас я был охвачен такой яростью, что мне даже удалось сбить противника с ног и нанести пару ударов, прежде чем он вывернулся и заломил мне руку за спину. Сила в этом, изящном на вид, человеке была невероятная.
-Вполне ожидаемая реакция, - констатировал Юрий, отпуская мою руку, которая едва не вывихнулась из сустава, - но напрасно ты так переживаешь за подопытного. Он модификант, скорость регенерации у него намного выше обычной, так что от подобного он не умрет. Но, надеюсь, станет посговорчивее.
Стекло снова стало непрозрачным. Юрий отряхнул халат и надел слетевшие очки. Я же продолжал сидеть на полу, будучи не в силах ни встать, ни даже поднять голову. Меня трясло, я чувствовал себя той самой лабораторной крысой, которая однажды укусила меня за руку.
-Я показал тебе это, чтобы ты понимал, из чего выбирать, - пояснил Юрий, - либо вполне приличная жизнь и интересная работа, либо — этот этаж.
Обратно я плелся молча и даже не глядя по сторонам, в голове не было ни единой мысли.
-У тебя сутки на размышления, - сообщил Юрий, оставляя меня в палате, - надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.

продолжениеПервым делом я залез под душ — все время казалось, что меня преследует запах крови, хотя, конечно же, я не мог его чувствовать через стекло. Но можно смыть грязь, но невозможно было избавиться от картины расправы, которая продолжала стоять перед глазами. Я чувствовал себя раздавленным.
Несколько раз окатив себя холодной водой, я все-таки покинул душ и забрался под одеяло. Первый страх уже прошел, и даже удалось кое-как собраться с мыслями. Итак, передо мной стоит альтернатива: или пятый отдел, или тот бункер. Чувство самосохранения буквально орало, что нужно соглашаться на любую работу, но совесть шептала, что работа эта сродни продаже души. Конечно, мои любимые книжные герои не задумываясь бы пошли на страдания, дабы не работать на этих врагов рода человеческого, но на то они и книжные герои, а не живые люди. А с другой стороны, стал рассуждать я, если согласиться на работу в пятом отделе, можно устроить диверсию, о которой предупреждал Юрий. А попадусь я на ней или нет, будет зависеть только от моего мастерства. Кроме того, возможно, я смогу найти планы помещений и, соответственно, выход отсюда. А в том, что отсюда нужно бежать, я ни на секунду не сомневался.
читать дальше
Думаю, вы уже поняли, что я согласился. Аргументы «за» перевесили аргументы «против», да и выбора, в общем-то, у меня не было. К тому же, я все-таки надеялся, что, работая на пятый отдел, я смогу сделать больше полезного, чем просто отдав себя на растерзание качкам из бункера. По крайней мере, именно так я себя утешал, потому что неприятный осадок и чувство, что я иду на сделку с совестью, все-таки оставались в душе.
Тем не менее, я покинул опостылевшую палату и перебрался жить в маленькую, но уютную комнатку. Взамен пижамы мне выдали две смены местной формы — сизого цвета брюки и короткая куртка с застежкой сбоку и эмблемой в виде пятерки в треугольнике на рукаве. А вместо больничных тапочек — мягкие туфли наподобие теннисных.
Общаться мне приходилось только с одним человеком — куратором проекта, доктором Амано. Это была невысокая японка средних лет, с длинными крашенными в светлый цвет волосами. Доктор Амано была бесконечно предана своему делу — когда она начинала говорить о работе, ее карие глаза зажигались фанатичным блеском, и мне начинало казаться, что в случае провала она непременно совершит обряд сиппуку. Впрочем, был в ней и какой-то надлом.
В последнее время я стал замечать, что все чувствую куда острее, чем раньше — как физически, так и интуитивно. Видимо, это был еще один эффект от проделанных надо мной операций. И вот я не мог отделаться от ощущения, что доктор Амано в прошлом пережила какую-то трагедию, от которой до конца так и не оправилась. Я догадывался, что идея переселить личности умерших людей в виртуальный мир, принадлежала именно ей, но напрямую спросить стеснялся — не хотелось бередить чужие раны.
Работа моя была более чем необычной и интересной. Поначалу я просто делал нечто вроде компьютерной игры-«бродилки»: деревья, тропинки, какие-то ловушки — словом, все стандартно. А потом...
Однажды доктор Амано выдала мне металлический обруч, который соединялся с компьютером через обычный USB-вход, и пояснила, что его нужно надевать на голову, чтобы погрузиться в виртуальную реальность — ту самую «бродилку», которую я писал до этого. Но это еще не все. Самое невероятное заключалось в том, что я мог продолжать конструировать этот мир по своему усмотрению, просто придумывая и как можно детальнее представляя придуманное. Как я потом узнал, доктор Амано доверила это только мне — почему-то она выделяла меня из числа других операторов, уж не знаю, чем я ей приглянулся.
Поначалу я боялся давать волю своей фантазии, да и, признаться, не верилось, что из этого что-то выйдет. Надев обруч, я действительно увидел вокруг себя тот самый лес, что недавно моделировал в 3D-редакторе, только теперь он был совершенно живой — я слышал шелест листвы, ощущал легкий ветер. Вот только пения птиц не было, да запахов никаких. Ну что ж, попробуем. Я представил себе ароматы летнего леса, какими я их помнил по своим походам: запах нагретого солнцем чабреца, земли, грибов и каких-то неведомых цветов. Получилось даже лучше, чем я ожидал — лес стал совершенно настоящим.
И тут уж мое безудержное воображение закусило удила. Я бродил по лесным тропам, придумывал разных животных, птиц, поляны, горы, водопады, а потом осмелел и создал виртуальное поселение в лесной долине, причем, это оказалось племя, похожее на индейское, которое живет в гармонии с природой и может перевоплощаться в зверей и даже насекомых. Вот, где пригодилось мое биологическое образование.
Честно говоря, я думал, что переборщил, и был очень удивлен, когда, принимая работу, доктор Амано так обрадовалась, что даже чмокнула меня в щеку и назвала гением. Я жутко смутился — еще никто так бурно не хвалил мою работу. А куратор поведала, что за основу и центр будущего виртуального мира взят современный Токио, но, поскольку я там никогда не был, мне была поручена природа. Я попробовал осторожно расспросить, с какой целью этот проект вообще задуман, но доктор Амано моментально посуровела и отрезала, что это не моего ума дело. Да, ее хорошее отношение ко мне не выходило за рамки работы.
Все это насколько поглотило мои мысли, что я на некоторое время забыл о своих намерениях искать выход отсюда и творить диверсии. Но именно этот холодный ответ куратора вмиг вернул меня с неба на грешную землю. Точнее, из мира виртуального в мир реальный. И уже на следующий день я начал с того, что полез исследовать внутреннюю сеть, к которой был подключен мой компьютер. Конечно, в свободном доступе никакой полезной информации не обнаружилось, и тогда я попытался осторожно проникнуть для начала на главный сервер нашего отдела. Сделать это оказалось не так уж сложно, но там нашлись только данные по моделированию виртуальности, которые передавали сотрудники и я в том числе. Но зато с этого сервера можно было попасть на другой, как я надеялся, более высокого ранга. На этот раз мне несказанно повезло: я нашел план внутренних помещений с отмеченными на них входами и выходами, а также вентиляционными ходами. Более того, тут даже посты охраны были указаны! Просто бесценная находка. По счастью, мне теперь не нужно было ничего копировать или зубрить — одного внимательного взгляда хватило, чтобы запомнить схему во всех подробностях. Особенно я уделил внимание пятому отделу, где находился сам, и третьему, где мне довелось побывать (выяснилось, что бункер, куда меня водил Юрий, тоже относится к третьему отделу).
Подобные взломы я совершал каждый день понемногу, дабы меня не засекли. И, конечно, подобное везение, как со схемой, было нечастым. Мне попадалась то статистика съеденной протеиново-белковой массы (а именно так называлась безвкусная каша, которой меня кормили поначалу), то данные по замене изношенной формы охраны на новую, но иногда натыкался и на ценную информацию.
Примерно через неделю поисков (а вести сколь-нибудь точный календарь не получалось — в компьютере он был удален) я наткнулся на список каких-то буквенно-цифровых кодов под заголовком «утилизация». Не знаю, что меня толкнуло тогда, может быть, снова моя обострившаяся интуиция, но я стер список, и только много позже узнал, что буквами и цифрами обозначали подопытных, а этих, из списка, хотели просто уничтожить, поскольку опыты над ними дали не те результаты, которых ожидали.
Так я и ходил по сети, нигде надолго не задерживаясь, и, где мог, вносил свои коррективы: то количество еды для подопытных увеличу, то чьи-нибудь гениальные наработки по переделке людей в машины для убийства сотру. Словом, вредил по мелочи, но регулярно. Следы я заметал аккуратно, стараясь взламывать всякий раз новую базу данных так, чтобы невозможно было проследить систему, поэтому мне все сходило с рук. А еще я готовил план побега.

продолжениеКонечно, было бы здорово бежать вместе с кем-нибудь, но мои попытки завести хоть какие-то знакомства с коллегами терпели поражение. Все они будто спали на ходу, видимо, даже вне работы продолжая мысленно находиться в виртуальной реальности. И я их даже где-то понимал — мне самому стоило невероятных усилий устоять перед соблазном полностью уйти туда, погрузиться в мир, пусть и не настоящий, но такой, где я был полным хозяином, где мог делать что хочу и не надо было ничего бояться. Всякий раз я буквально за волосы, подобно барону Мюнхаузену, вытаскивал себя из виртуальности, чтобы продолжить работу в реальном мире.
читать дальшеТак вот, я тщательно прорабатывал план побега. На самом деле, если откуда-то и можно было сбежать, так это из пятого отдела. Охранялся он слабее всего — видимо, просто никому и никогда не приходило в голову отсюда бежать, виртуальный мир держал крепче любых замков. У нас была полная свобода передвижения по этажу: мы ходили и в столовую, и в прачечную, и в душ (он был общий на весь этаж). При этом, в душ я всегда шел один, когда все ложились спать — признаться, я отличаюсь просто болезненной стеснительностью, и мыться при всех для меня совершенно неприемлемо.
Камер наблюдения на этаже было всего две: над постом охраны и возле лифта. Сам лифт можно было вызвать, только набрав нужную комбинацию цифр, как на кодовом подъездном замке, но мне посчастливилось найти на одном из компьютеров архивы записей с камеры, поэтому код не был для меня секретом. Оставалось только выбрать время побега.
С камерами наблюдения я разобрался просто: скачал себе на жесткий диск отрывок записи, на которой никого, кроме дремлющего на своем посту охранника, не было, и закольцевал ее. Таким образом, если запустить ее вместо трансляции в реальном времени, никто ничего не заметит. Охрана же менялась в одиннадцать вечера и ровно три минуты пост оставался пустым — за это время мне нужно было успеть проскочить этот форпост.
Впрочем, хочу сказать, что с побегом я не торопился. Тут была важна каждая мелочь, поэтому я снова и снова проверял свой план на наличие слабых мест. А попутно продолжал работать и совершать свои диверсии, стараясь не перегибать палку в масштабах, действуя по принципу «лучше меньше да лучше». Зная себя, могу сказать, что, скорее всего, постепенно зарвался бы и осмелел, но меня всякий раз останавливала так и стоящая перед глазами картина расправы, которую мне любезно продемонстрировал Юрий.
И вот, наконец, все приготовления были закончены. В день, намеченный для побега, я работал с трудом — никак не мог сосредоточиться на чем-то. Меня уже давно не контролировали, поэтому можно было потратить день на очередное компьютерное хулиганство. Я решил под занавес устроить что-нибудь покрупнее своих обычных мелких диверсий, тем более, что давно заприметил одну папку, в которой хранились данные по разработке нового штамма вируса, который планировалось опробовать на мирном населении под видом очередного «звериного» гриппа — на сей раз собачьего. В папке была уже полностью законченная работа с экспериментальными данными: результаты опытов на собаках, людях и каких-то химерах (я не понял, что это такое), статистика заражений, симптомы, способы распространения, отчеты и еще много всего. И, если раньше я эту папку не трогал — вносить туда коррективы, как я это делал обычно, не хотелось — это вряд ли бы что-то сильно изменило, а стирать сразу все было равносильно подписанию себе приговора. Но теперь я безжалостно уничтожил все данные, стер так же безвозвратно, как и те, с которых все началось. Ведь теперь я или убегу, или, если побег не удастся (о чем мне даже думать было страшно), то, как говорится, семь бед — один ответ.
Рабочий день тянулся вдвое медленнее обычного, мне не работалось и было скучно. Доктор Амано, с которой можно было иногда побеседовать на интересные темы, уехала в Японию, где, собственно, и располагался пятый отдел, а у нас была всего лишь небольшая его часть для модифицированных, вроде меня. Я потом узнал, что все отделы Союза были разбросаны по миру. Например, первый, занимавшийся контактами с внеземным разумом, находился в Америке, пятый — как я уже сказал, в Японии, а у нас тут были владения третьего отдела.
Наконец я вернулся к себе в комнату. Там у меня был заготовлен белый халат с бейджиком, который однажды удалось утащить из прачечной — кто-то из младшего персонала позабыл снять свою карточку, отдавая его в стирку. Халат нужен был, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, если кто-то встретится по пути — благо, в лицо меня тут знала только отсутствующая доктор Амано, а Юрий с тех пор, как привел меня сюда, больше ни разу не заглядывал.
Ровно без десяти одиннадцать я вернулся на свое рабочее место — благо, аппаратная никогда не закрывалась — и запустил на камеры наблюдения заготовленную запись пустого коридора и дремлющей охраны. Потом уверенным шагом двинулся навстречу свободе. Мне нужно было успеть проскочить пост в те три минуты, что он пустует, когда охранники меняются.
Пока что все шло как по маслу. Свет в коридоре был пригашен, а пост охраны освободился ровно в установленное время, так что до лифта я добрался без приключений. Нужный код тоже не подвел, и я поехал вверх.
Но самое сложное ожидало впереди — нужно было каким-то образом покинуть базу. Собственно, на выходе всегда дежурило два охранника, но вот потом... Разбирая планы этого сооружения, я с удивлением узнал, что все это подземное строение находится в горах, и проезжих дорог к нему попросту нет. Есть вертолетная площадка и есть... конюшня — судя по всему, по здешним горным тропам может пройти только лошадь, с которой пока ни один внедорожник поспорить не может. И вот как незаметно увести из конюшни лошадь, я пока что представлял себе слабо, потому что схем наземных хозпостроек у меня не было. Оставалось надеяться только на удачу. Хорошо еще, что я немного умею ездить верхом — лет до шестнадцати учился от случая у случаю по причине пламенной любви к лошадям, хотя, наверное, сейчас многое позабыл. А о том, что я буду делать, если все удастся, и куда поеду, я пока не думал, главное было — вырваться на свободу.
Охранники на проходной глянули на меня довольно равнодушно. Один из них, тот, что слева, был толст и поспешно что-то дожевывал, а правый — подтянутый и мускулистый, с жутко неприятным длинным лицом и давно немытыми черными волосами до плеч.
Я знал, что мимо охраны нужно проходить очень уверенно. С ними, как с той же лошадью: чуть дашь слабину, и охранник почувствует над тобой власть. Именно поэтому я скроил морду кирпичом и с видом очень занятого человека миновал последний пост.
Каким же свежим и чистым показался мне воздух! Какими яркими звезды, каким замечательным ветер! Замечательным и — холодным. То ли стояла зима, то ли мы так высоко в горах, что тут всегда холод. Я остро пожалел, что снял свою форменную куртку — трикотажная футболка и белый халат плоховато защищали от пронизывающего холода. Ну да ладно, главное увести лошадь, а верхом согреюсь.
Сердце колотилось от волнения, и казалось, что этот стук разносится ударами гонга по всей округе. Вот сейчас, последний рывок — и я на свободе!
Я так и не узнал, что меня подвело: неучтенные камеры, чрезмерная бдительность коллег или что-то еще. Тем не менее, стоило мне отойти от выхода шагов на десять, как внезапно вспыхнул ослепительный свет — это прямо на меня упал луч прожектора, точно на я выступал на арене цирка.
Честно говоря, сперва я даже не понял, что произошло — сознание просто отказалось признать, что я попался.
-Далеко собрался? - в круг света из темноты вышел Юрий.

(продолжение следует)

продолжение-Далеко собрался? - в круг света из темноты вышел Юрий.
Я замер, кровь отлила от лица, а ноги стали какими-то слабыми.
-В горах холодно, так что предлагаю вернуться в помещение, - между тем продолжал тот.
Я панически огляделся. Если он один, может, попытаться вырубить его и все-таки сбежать? Видимо, от отчаяния забыв о боевых навыках противника, я так и сделал. И, конечно, почти сразу оказался лежащим носом с мерзлую землю с заломленной за спину рукой.
-Умей признавать поражения, - прокомментировал Юрий и добавил, - ты сейчас под прицелом не только камер наблюдения, так что, если тебе дорога жизнь, а она тебе дорога, иди за мной и не дергайся.
Я молчал. Говорить было просто нечего — не извиняться же и оправдываться, право слово. Волновало только одно: что со мной будет?
В холле нас уже ждало несколько охранников в форме с нашивками (а тех двоих, толстого и немытого не было), они пристроились позади нас, видимо, чтобы отрезать мне всякую возможность сопротивляться. Но шли они только до лифта, вниз же мы с Юрием поехали вдвоем. Я ненавидел и презирал себя за слабость и впервые в жизни пожалел, что никогда не занимался никаким спортом, кроме конного (да и тем — эпизодически). Вот кто не давал мне ходить в секцию карате, как многие мои одноклассники? А теперь не могу даже постоять за себя — иду, как баран на бойню... Увы, как показывает практика, знания — не всегда сила. Что я со своим новоприобретенным супермозгом против Юрия, которого даже достать не получается?
Мы вышли из лифта, как я и боялся, на тот самом жутком нижнем этаже, похожем на бункер. Двое охранников в форме третьего отдела уже ждали нас.
-Вольно, вольно, - отмахнулся Юрий и, остановившись, посмотрел на меня без своей обычной улыбочки. Серьезно и даже грустно.
-Все так плохо? - выдавил я.
-Видишь ли, если бы речь шла только по попытке побега, ты бы отделался простым наказанием, а потом вернулся к своей работе — пятый отдел очень дорожит своими сотрудниками и забрать у них кого-то практически не реально. Тебе простили бы даже те пакости, которые ты регулярно творил на чужих компьютерах. Но все оказалось гораздо серьезнее. Сегодня ты уничтожил готовую к отправке руководству работу одного, скажем так, высокопоставленного сотрудника. И что самое неприятное, за эту работу ему светило очень серьезное повышение — единственная ценность для тех, кто совершенно не нуждается в деньгах. А теперь он не только не сможет продвинуться вверх по карьерной лестнице, а еще и с треском скатится по ней чуть ли не к самому подножию за то, что не предоставил результаты работы в назначенный срок. И этот человек знает, что всему виной ты.
-Знает? - я сглотнул, - откуда?
-Не ты один у нас компьютерный гений, - как-то не очень весело усмехнулся Юрий, - тебя вычислили.
-Но...
-Справедливости ради, скажу, что это было непросто, ты все-таки очень талантлив, но речь шла о проекте, определяющем судьбу, поэтому на отлов тебя были брошены все силы. К тому же, как я подозреваю, ты в этот раз не очень-то старался замести следы, потому что был уверен, что вот-вот благополучно покинешь наше общество.
-И что теперь со мной будет? - почти прошептал я.
-Прости, парень, но сейчас даже я не могу тебе помочь, - развел руками Юрий и, обернувшись к «тираннозаврам», ледяным тоном бросил уже по-английски, - он ваш и остается здесь. Но смотрите, он из пятого, так что, если прибьете, пожалеете, что не сдохли в младенчестве.
-Эй, что тут, новый тренажер? - из полутьмы коридора вышел здоровяк метра два ростом, - мистер Исаефф, ваш кадр?
-А, привет, Кранц, - к Юрию вернулась его обычная улыбочка, - да вот, решил вашим ребятам подарок сделать.
Я не смог сдержать нервного смешка:
-Штирлиц, что ли?
-Вроде того, Тао, вроде того, - рассеянно кивнул Юрий и посмотрел на громадину по имени Кранц, - только проследи, чтобы твои архаровцы не очень усердствовали, он из пятого отдела, физических модификаций не было — сам понимаешь.
Тот смерил меня взглядом с ног до головы, и я заметил, что взгляд этот отнюдь не пустой и злобный, как у большинства здешних качков. Нет, добротой он тоже отнюдь не светился, но был умным и холодным, как у ядовитой змеи. А еще я понял, что этот тип меня пугает гораздо больше его подчиненных.
Кранц скривился:
-Не люблю из пятого — хилые больно.
-Вот и тренируйтесь работать с обычными людьми, - отрезал Юрий, - тоже полезно.
У меня холодок прошел по спине — они говорили фактически о пытках как о чем-то будничном, вроде похода в «качалку». Люди ли они вообще?..
-Все, Тао, постарайся выжить тут — ты можешь нам еще пригодиться, - сказал Юрий, - а халат верни, все-таки казенной имущество.
До меня только сейчас дошло, что я все еще в чужом белом халате.
Меня толкнули в спину и повели по коридору в недра бункера, постигать круги здешнего ада. Шли мы не так уж долго, но за это время я успел подумать о многом. Например, о том, что все-таки смог на своем месте принести хоть какую-то пользу: не будет очередной дутой эпидемии очередного гриппа, а у мировых шишек сорвалась возможность нажиться на мнимых прививках и бесполезных лекарствах, а еще, может быть, спас от утилизации некую серию М, которая была признана неудачной — одним словом, мне было, чем гордиться. Но что бы сделали на моем месте отважные книжные герои, страдающие за правду? Интересно, шли бы послушно, как я, или вступили в неравный бой и погибли? М-да, в моем случае бой будет более, чем неравный, плюс погибать за правду мне совершенно не хотелось. Вспомнилась цитата из популярного КВН-номера: «Я не хочу умирать, как Брюс Уиллис, я хочу жить, как Брюс Уиллис!» А еще я поймал себя на том, что почему-то гораздо меньше боюсь, чем должен. Может быть, даже сейчас мне до конца не верилось, что все это всерьез?
Мы дошли до неприметной железной двери под номером 9. Кранц, который, как я потом выяснил, командовал всеми здешними братками и одновременно был модификантом, поотстал, так что меня сопровождало только двое «тираннозавров».
Это оказалась та самая пустая комната, которую я видел сквозь зеркальное стекло. Тут не было мебели, зато на полу и стенах наблюдались многочисленные темные пятна, наводящие на самые нехорошие мысли. И тут ноги все-таки стали ватными, будто перед приемом у стоматолога. Но там, по крайней мере, знаешь, что терпеть придется для собственной пользы, тут же все было наоборот. А в следующую секунду я полетел носом в пол...

запись создана: 06.02.2014 в 17:58

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

взято у  Черепашка с рожками

Результаты теста Стиль героини какого фильма тебе ближе всего?

Твой кинообраз - Черная Мамба из "Убить Билла"

Пройти этот тест